– Я говорила тебе, что не прощу! – закричала Злата, толкая его вперёд. – Я ничего не забыла!

Неловко взмахнув руками, он без единого звука полетел вниз. Она встала на край платформы, чтобы увидеть, куда он упал. Но внизу не было ни рельс, ни шпал, ни путевого бетона – сплошной мрак, из которого тянуло запахом крови.

На затылок ей легла тяжёлая ладонь – не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

– Я тоже всё помню, – сказал Дед и толкнул её.

Удержаться на скользком гранитном краешке было невозможно. Вскрикнув, Злата полетела вперёд, в жадно чавкающую темноту, наполненную маленькими красными ртами. Они тянулись к ней, желая зацеловать до смерти, а потом разорвать на куски.

Чувствуя прикосновения горячих губ на своей коже, она начала карабкаться сквозь мрак, цепляясь за склизкие стены колодца-глотки. Сверху валились сгустки обжигающей слизи, толкая вниз, лишая опоры. Но Злата продолжала прорываться к свету – и наконец добралась до края бездны.

Вцепилась в гранит, подтянулась, ломая ногти, закинула ногу и вскарабкалась на платформу. Отползла подальше, перевернулась на спину, чтобы отдышаться. Едва полегчало, Злата встала, цепляясь за ближайшую колонну, и осмотрелась.

Учитель был прямо перед ней – в конце коридора, образованного рядами широких квадратных колонн.

Злата не могла узнать эту странную, неправильную станцию. Колонны здесь были облицованы мрамором всех цветов и располагались так близко друг к другу, что два человека едва могли разойтись в проходах. Когда Злата пробиралась к Деду, она заметила, что колонн в ряду ненормально много, и они полностью заполняют пространство центрального зала, словно мраморный лес, подпирающий белые своды.

Дед стоял на противоположной платформе, на самом краю. Подкравшись на цыпочках, Злата встала у него за спиной. Осторожно положила руку ему на плечо.

– Посмотри, это интересно! – воскликнул Дед.

– Не хочу, – отозвалась Злата. – Не хочу быть твоей ученицей! Я всё помню и не собираюсь тебя прощать, – и она столкнула его вниз, на рельсовый путь, под колёса поезда, который с оглушительным рёвом вылетел из тоннеля.

Поезд проехал станцию без остановки. Когда он скрылся, Злата наклонилась над краем платформы, чтобы посмотреть, что случилось с Учителем. Ничего там не было, только рельсы и шпалы, а ещё пара смятых бумажек, брошенных кем-то из пассажиров.

– Мне тоже не нужна такая ученица, – сказал Дед, и на плечи Злате легли тяжёлые ледяные ладони.

Холод вмиг добрался до её сердца, и обжигающая боль пронзила каждую мышцу. Злата уже не чувствовала своего тела, но продолжала стоять.