Мы коротко обнялись, выпили по стремянной.

Слова были излишни.

Я впервые в жизни не был уверен, что мы уходим туда, откуда вообще возвращаются.

При любом, что называется, раскладе…

…Море появилось как всегда неожиданно.

Черное.

Теперь уже окончательно.

Не кричали чайки, на волнах не было барашков, воняло просто-напросто нестерпимо.

Вдоль дороги стояли мертвые стволы деревьев, чуть подальше, в горах, еще оставалась какая-никакая зелень.

Может, там даже кто-то и жил.

Не знаю.

И, врать не буду, – не хочу.

Я приказал надеть бронежилеты и респираторы, и мы медленно двинулись вдоль когда-то цветущего берега.

…Я не буду описывать, как мы шли по этому серпантину.

Просто не хочу вспоминать.

Покрытие дороги было почти полностью размыто оползнями, и нам все время приходилось идти на цепях и лебедках.

Как только мы останавливались, чтобы перевести дух, на нас тут же нападали аборигены.

Достаточно сказать, что семьдесят с небольшим километров мы прошли за без малого две недели.

И потеряли при этом добрую треть отряда.

Эти суки научились извлекать выгоду даже из разлившейся нефти – нас закидывали бутылками с зажигательной смесью и обстреливали горящими стрелами из луков.