Зуль-Карнайн же обрушил град ударов на голову опешившего хорезмийца.

Щелк, щелк! — извивалась змея кнута, охаживая противника по ушам, щекам и глазам.

Щелк, щелк! — клацали зубы Плаксы, кусающего то Двугорбого, то его седока.

И не ясно было, кто больше досаждал хорезмийцу. То ли хлещущий его кнутом легионер, то ли кусающий за ноги и руки верблюд.

Наконец, не выдержав издевательств, бактриан вскочил на все четыре ноги и стал стряхивать с себя всадника, мешающего ему разделаться с обидчиком. После двух или трех резких его движений хорезмиец вылетел из седла и, напоследок огретый по голове ногой собственного скакуна, затих на песке.

Не желая, чтобы поединок закончился кровавым исходом, Садай направил Плаксу подальше от того места, где лежал поверженный соперник.

Зрители оценили благородство юноши, разразившись приветственными криками. Громче всех вопили, конечно, Роман, коммилитос и узбеки. Но и среди сидящих в царской ложе нашлись такие, кто не жалел глоток. Особенно усердствовали Марк Сервий, Валерия и… Тутухас. Сенатор остался по-патрициански невозмутимым. Его солдат продемонстрировал отменную выучку, и не больше того.

Разъяренный Двугорбый преследовал победителей, продолжая бросаться на дромадера и сидящего на нем человека. Похоже, человек вызывал у животного даже больший гнев, чем сородич. Потому как он норовил укусить парня то за голову, то за ноги. Зуль-Карнайн возблагодарил небо, подсказавшее колдунам мысль раздобыть штаны. Иначе остаться ему изуродованным.

Плакса подбежал к барьеру и вдруг сел на землю. Повернув к юноше голову, лизнул его в нос. Потом ласково схватил губами за плечо и стал тянуть вниз. Арапчонок понял, что верблюд хочет, чтобы он спешился.

Выпрыгнув из седла, Садай быстренько перелез через ограду, оставляя поле боя двум животным.

С другой стороны поля к хорезмийцу подбежали двое царских стражников и поволокли его прочь с ристалища.

Легионер добрался до своих, которые тут же принялись поздравлять его с блестящей победой. Но Зуль-Карнайну было не до их приветствий. Он напряженно глядел на поле, где продолжался бой его Плаксы с Двугорбым. Казалось, без победы дромадера его собственный триумф будет неполным.

— Не переживайте, ходжа, — хлопнул его по-дружески по плечу Мирза. — Готов поставить свой пис… э-э… свои кандалы против двух денариев, что наш победит.

— Святая правда! — подтвердил нукер.

Колдуны словно на печень жертвенного барана глядели. Не успел Садай прийти в себя и отдышаться, как Плакса погнал Двугорбого с ристалища, поддавая ему под зад ногами и кусая за хвост. В конце концов, этот самый соперничий хвост оказался в его зубах.