А главный герой целует спящую красавицу — и та пробуждается в его объятиях…
Хеппи-энд.
Была лишь небольшая проблема: моя жизнь никогда не была чудесной сказкой. Конечно, в ней хватало злодеев и, утрированно говоря, их замков — но происходящее было не чем иным, кроме как кровавым месивом. Да и мои действия несколько отличались от роли прекрасного принца в сияющих доспехах — я был всего лишь палачом, уничтожающим других палачей…
«В реальной жизни нет места героям, для которых честь и гордость превыше собственной жизни, — говорят диванные мыслители. — Потому что это реальная жизнь».
Опускаясь на пол, я почувствовал, что было бы неплохим утешением затащить в этот заваленный трупами склеп одного из таких мыслителей — трусливых сосунков, ублюдков, которые ради своей шкуры готовы бросить друзей.
Друзья… А были ли они у меня когда-то? Это был философский вопрос, и времени на его решение не имелось.
Зато я мог закурить.
Нашарив в кармане порядком отсыревшие сигареты, я щелкнул зажигалкой, прикрыл глаза и с удовольствием затянулся.
Я вдыхал ароматный дым, и мне не хотелось открывать глаза — как и думать.
Я выкурил сигарету до половины.
А затем раздался грохот.
Глава 3
Синхронно срабатывают заряды, заложенные в ключевых местах подземелья. Сотни, тысячи килограммов взрывчатки наполняют пламенем помещения и переходы, превращают их в пекло. Стены и своды этой преисподней разлетаются бетонным крошевом.
Вниз устремляется грунт.
Выживи кто-то в огненном аду — его завалит, расплющит. В лучшем случае замурует, словно в гробнице, в какой-нибудь полости, образованной искореженной арматурой и рухнувшими плитами. Даже если на раскопки будут брошены все горноспасательные части провинции, даже если их работа закипит сразу же после взрыва — все напрасно. Слишком много времени потребуется, чтобы добраться на тридцатиметровую глубину, и еще больше — чтобы отыскать погребенного среди завалов и мертвых тел. Слишком много взрывчатки, слишком много бетона и породы, слишком много залов и туннелей. И слишком мало воздуха.
Система самоуничтожения не давала шансов на выживание, и я это понимал. Чуду не произойти, смерти не избежать. Я ожидал ее, как неизбежности.
Но грохот, который прозвучал, не был ее вестником.
Стальная переборка — такая же, как те, которыми Великая Змея блокировала нас после спуска в ее логово, — упала в нескольких шагах передо мной, подняв в воздух облако едкой пыли.