- Десять минут, - признался араб. - Скоро рванет.

   - Угу...

   Толстяк опустился на одно колено и толкнул Аслана рукой в грудь. Когда противник откинулся обратно на спину, мужчина произнес.

   - Я ведь сказал, что люблю свою работу? А знаешь, почему?

   Широкая ладонь с размаху шлепнулась на лицо Аслана. Сэм до хруста сжал пальцы, едва не проломив висок своей жертве.

   - В отличие от тебя, я как раз идейный.

   С мощью строительного крана рука потянула голову араба вверх. И тут же резко вбила обратно в пол. Аслан почувствовал, как лопается кожа на затылке, трескается кость и крошится бетон. Весь мир тряхнуло, перед глазами окончательно поплыло. Но он по-прежнему не издавал ни звука.

   - На самом деле, все мы идейные. Просто у каждого своя идея.

   И снова стальные пальцы на лице, выворачивающий шею до треска позвонков рывок, удар.

   - Каждый идет к своей идее. Но иногда мы падаем.

   Ватанабэ бил с такой силой, что в третий раз не выдержала даже кость трикстера. Глаза Аслана омертвели, судорожно метнувшись в сторону. На пол капнуло уже не красным, а серым. Но он не был мертв. Пока.

   - Очень важно найти того, кто поймает нас в падении.

   И вдруг в угасающем сознании араба вспыхнула одинокая яркая искра. От нее исходило приятное вибрирующее ощущение. Как будто неосязаемые щупальца расползались по всему миру.

    "Иншалла" - говорит Ясфир, и женщина беззвучно плачет. Она знает, что через миг умрет...

   "Мишени - это не то!" - смеется Хамид и ловко метает нож. Лезвие втыкается в глазницу привязанному к столбу пленнику...

   Женщина сидит в тени. Лица ее невозможно разглядеть, только роскошные рыжие волосы словно светятся. Она говорит, пристукивая длинным ногтем о полированный стол: "Ты слишком жаден, дорогой Аслан. Иногда мне кажется, что тебе и впрямь наплевать на то, что ты - не человек. Алчность стирает для тебя все границы". И она права...

   "Нашего дорогого Аслана пора накормить свининой, раз он по восточному обычаю трусит высказать мне претензии в лицо", - произносит мужчина. Мерзкий, отвратный наглец, посмевший вторгаться в бизнес. Враг. Опасный и сильный враг, намеренно стремящийся оскорбить. Вендиго...

   Искра разгорелась сильнее. Щупальца ухватились за всплывшее воспоминание.

    Вендиго. Высокий, тонкий... Отдающий чернотой вакуума. Он хлопает ладонью по корпусу бомбы и улыбается. Короткая, издевательская усмешка. Этот голос, будто едва сдерживающийся от обидного смеха. "Я всегда знал, что ты выше личных обид, Аслан", - говорит он и добавляет: "Всегда играешь на стороне сильного". Это правда. После ноября, когда он ударил в самое сердце могущественной Европы, Вендиго доказал, что он сильнее Лилит. Или безрассуднее. Но тем легче его обмануть...