Чья-то крепкая ладонь так и зажимала рот, не давая издать ни звука. Чего они хотят? Глаза. Глаза Сивака. Огромные. Любопытные. Боль. Страшная боль! В сердце.

Боль! Боль! Боль! Пустота…

— Все, — кивнул Сивак. — Нормально. Повязки с тела снять. В номере — поправить все, привести в порядок. Уходим.

Убийцы покинули номер Андрея Николаевича Куроводова тихо и незаметно. Они не взяли почти ничего, унесли лишь трубу спутниковой связи. Теперь подполковником Смердиным и его людьми командовал другой человек.

Член совета директоров ЗАО «Норднефтегаз» лежал на кровати, лицо его было перекошено от боли. Рука тянулась к таблеткам корвалола, раскиданным по тумбочке, на полу. Так, чтобы у медиков, которые найдут мертвого, не осталось сомнений: пожилой человек, слишком сильно переживавший из-за трагедии в поселке Лиинахамари Мурманской области, не смог дотянуться до нужного лекарства. Вернее, дотянулся, но из-за сильной боли в груди уронил коробочку, рассыпал таблетки. А рядом не оказалось никого, кто помог бы…

В путь двинулись часа в четыре, может, в пять, когда темнота отступила, но солнце еще не взошло. Никто не обмолвился ни словом по поводу ночного инцидента. Фокин был занят, а Доценко и Лишнев просто сидели и ждали, когда священник даст «добро». Убедившись, что Дмитрий Клоков пришел в себя и соображает, где он и что с ним происходит, Святослав подошел к Лишневу.

— Слаб, но вменяем, — коротко сказал Фокин лидеру.

Спецназовец кивнул.

— В путь! — скомандовал он. — Марат, я веду, ты — замыкающим. Старайся держаться плотнее… Плотнее!

Лишнев не смог подобрать нужного слова. Но Доценко его понял. Плотнее к Дмитрию Клокову. Чтоб успеть поддержать, если парень оступится, упадет. Темп сильно снизился. Беглецы еле двигались, хотя им казалось, что идут они быстро. Сказались переутомление последних дней, голод. Тем более, чувство страха улетучилось, на его месте давно поселилась апатия.

Они шли, покачиваясь из стороны в сторону. Чем дальше двигались, тем сильнее хромал Фокин, стерший ноги в кровь. Клоков брел молча, тупо глядя в землю перед собой. Он постоянно спотыкался, и давно разбил бы лицо, если б не Марат Доценко.

Так они брели вперед, стараясь не думать ни о вертолетах, ни о Смердине. Ни о еде. В какой-то момент Клоков, будто тяжелый мешок, повис на Доценко. Тот покачнулся. Марату тоже было трудно, силы оставляли бывшего контрактника. Глянув на это, Лишнев уступил место во главе колонны Фокину. Сам подхватил Дмитрия под руку, частично «разгрузив» Доценко.

— Не дойдем, — хрипло сказал он. — Маратка, не дойдем мы так!