— Думаешь, доберемся до будки? — спросил я.

И Крокодил покивал головой — обнадеживая.

— Я этот гарнизон знаю, как свои пять пальцев. Тут такие проходы есть — им и не снилось. Ничего–ничего, я все–таки здесь три года отбарабанил…

Кожа у него была в старческих мелких морщинках, а тяжелые мешки под глазами — как будто угольные.

Выглядел он, надо сказать, очень плохо.

— Прямо сейчас и двинемся…

Однако, двинуться прямо сейчас, к сожалению, не получилось. Я уж не знаю, что именно там Крокодил подорвал, то ли склад с боеприпасами гарнизона, то ли, может быть, базу горюче–смазочных материалов, но кипение ярких протуберанцев на месте амбара нисколько не утихали: там по–прежнему бухало, сотрясая весь остров, разрывалось, шипело, металось по небу пламенными языками, как безумные трещали в огне пулеметные ленты, я довольно–таки отчетливо слышал над головой свист беспорядочных пуль, разлеталась фанера и, точно градины, сыпались вокруг нас кусочки зазубренного металла. Нечего было и думать, чтобы в таких условиях высовываться на открытое место, все, что мы могли сделать — это отползать по–немногу, прикрываясь штабелями покрышек, но покрышки уже и сами начинали гореть: комковатая жирная копоть поднималась сразу несколькими фонтанами, слабый ветер размазывал их по воздуху, и за две–три минуты вонючее едкое облако закрыло собой все окрестности.

Запах от него был такой, что я раскашлялся, как ребенок.

Тем не менее, это было нам на руку.

Потому что, дождавшись, когда катаклизм в районе амбара несколько поутих и когда в разрывах, по крайней мере на слух, образовалась определенная пауза, мы, используя этот дым как завесу, перебежали пустырь, усыпанный каменной крошкой, и, не переводя духа, нырнули в прямые узенькие переулочки, образованные заборами и широкими многочисленными бараками, выбеленными известкой.

Здесь, наверное, тоже располагались склады, только другого характера, и мы ворвались в их сонный покой, точно два сумасшедших.

Правда, «ворвались» — это, пожалуй, некоторое преувеличение. На самом деле пауза, которой мы попытались воспользоваться, закончилась очень быстро — снова бухнуло, засвистело, сыпануло веерными очередями — нам пришлось то и дело отлеживаться за складками местности — матерясь и ожидая нового промежутка.

То есть, добирались до этих бараков мы достаточно долго.

Время — очень растягивалось.

Я даже успел подумать, что все–таки какой Крокодил молодец: организовал такое мощное отвлекающее прикрытие. Разумеется, никаких иллюзий у меня по–прежнему не было, десять лет прошло, елки–палки, какая там плоскодонка: все забыто, украдено, сгнило до основания, нас отловят, как зайцев, застигнутых половодьем, это, видимо, дело ближайших полутора или двух часов, но теперь мы, по крайней мере, получили некоторую передышку.