— Понимаю.

— Ты не можешь понимать, ты эгоист. Ты никогда никого не любил, ты никому не хотел помочь.

Фарлайт попытался возразить, но поток слов лился из Мирта, будто бы он молчал всю жизнь и только теперь обрёл право слова.

— …И потому ты должен был быть счастливее меня. Но ты всё равно был несчастен, потому что ты видел… Потом у меня отобрали всё, что я получил — и имел так недолго… Зачем мне это дали, а, Фарлайт? Зачем заменили мою блаженную пустоту на пустоту, полную боли? Я хотел помочь людям, а они избили меня, не оставили на мне такого места, к которому было бы не больно прикоснуться, вот какова их благодарность! И я понял, что они — звери, и моему телу было не так больно, как было больно тому моему нутру, которое нельзя пощупать! Я верил в то, что живу в свободной стране, а не в какой-нибудь Срединной хренарии, где не-демонов убивают прямо на улицах от нечего делать, и что осталось от этой веры? Воспоминание, как меня третий месяц морят голодом, растягивают на доске, светят в глаза вот такой лампой и заставляют орать: «Я люблю Тьму! Во Тьме лучшие порядки! У нас тут полная свобода!», вот что у меня осталось. Я верил в свой Род, я хотел стать достойным сыном… и для чего? Чтобы узнать, что всё было ложью? Что я сын проститутки? Чтобы баба-рыцарша хохотала над моим позором?

Фарлайт хотел сказать, что Род — вообще в жизни дело десятое, но Мирт снова не дал ему вставить ни слова.

— …У меня осталась любовь, я схватился за неё, как за соломинку и держался… пока не понял, что люблю сумасшедшую, самую психованную истеричку в этом городе, в этой стране, я понял, что я полюбил образ какой-то одухотворённой дивы, который сам придумал, и что на деле она совсем не такая… Она показала мне своё настоящее лицо, и я испугался. Да, я боюсь Нефрону. Всё началось с какой-то дурацкой идеи изображать сильную женщину, но ты бы видел, в кого она превратилась! Истеричная, агрессивная… и убийца! Чёрт, я тоже эмоциональный, но я хотя бы не безумный, я мухи за свою жизнь не тронул!

Мирт, наконец, умолк. Его чай до сих пор оставался нетронутым.

— Спасибо, — вдруг сказал Фарлайт.

— За что спасибо? — прошептал Мирт. По щекам его катились слёзы — обиды, отчаяния… но не очищения. Он не смог бы очиститься от своей боли, лишь высказавшись.

— За то, что развеял мои сомнения.

Фраок поднялся из-за стола.

— И за чай спасибо. Жаль, с Нефроной не свиделся.

— Уже уходишь? В такой шторм?

— Я порталом.

— Разнеси этот мир к чертям бесячьим, — сказал Мирт.

— Постараюсь.

* * *

Армия Раутура двигалась быстро и непредсказуемо. Маги открывали ряд порталов далеко за вражеский арьегард, кшатри заходили туда и быстро зачищали деревни, сёла, города. Войска демонов, постоянно получавшие весть о нападении уже тогда, когда оно завершалось для них поражением, разворачивались на защиту — и никого не находили, в лучшем случае видя разве что хвост западного войска, ныряющий в следующий портал.