Когда ближе к концу дня воины выдохлись, очередные порталы были открыты домой, на запад, где кшатри отдыхали и праздновали первые победы за крепкими стенами; а демоны в Срединной земле оставались зализывать раны на обломках своих башен.

Раутур, сидевший во главе стола, поднялся с кубком в руке. Музыка прекратилась, и тысячи глаз воззрились на него — лучшие воины, которые заслужили право пировать в одной зале со своим генералом.

— За то, чтобы эта война привела нас к миру! А-хо!

— А-хо! — вторили ему воины, поднимая кубки. Все они на самом деле любили разгоняющую кровь войну куда больше унылого мира.

Музыка заиграла вновь, и певец-тридан затянул песню. Раутур смотрел на своих солдат с улыбкой, но складки в уголках глаз делали его взгляд печальным. Вдруг он увидел, как двери в конце зала распахнулись, и вошли двое стражей. Они тащили за собой по полу плешивого беса в алом плаще, ничуть не сопротивлявшегося. Никто, кроме Раутура, даже не обратил внимания на вошедших.

Страж приподнял беса за шкирку, поставив его на колени.

— Говори, — приказал Раутур.

— Достопочтимый государь западных земель, чья доблесть и отвага служат примером для всех бесенят сызмала, чья мощь и сила…

— Короче!

— Мой правитель, судья Гардакар, послал меня как гонца, дабы я передал вам, что он будет ожидать вас подле горы Эзру, завтра, в первый час дневной.

— Передай своему правителю, чтобы засунул рогатую голову себе в зад, — сказал Раутур исключительно серьёзно. — Время разговоров закончилось, пришло время драться.

— О, мой господин для этого вас и приглашает, — подхватил бес. — Он желает дуэли. Полно проливать кровь гражданских. Пора дать главное сражение.

— Кто бы говорил о крови гражданских, — хмыкнул Раутур. — Уведите его.

Стражи уволокли беса, а Раутур подпёр голову кулаком и задумался. Через минуту он решительно встал и удалился в заднюю комнату, попутно дав знак музыкантам, чтобы не прекращали играть.

Та комната была мала и неуютна, она казалась пустой — только каменное ложе стояло в центре её, и ложе это было не для сна, но для заклания жертв.

— Пробудись! — воскликнул Раутур, подняв глаза к потолку.

Воздух вверху колыхнулся, пошёл волнами — так исчезала завеса, защищающая от взглядов непосвящённых крылатого демона, который тут же опустился на пол перед судьёй, по ту сторону алтаря — переместился не так, как спорхнула бы птица, и не так, как мог бы слевитировать маг. Он просто сдвинулся вниз безо всяких лишних движений, даже одежда на нём не колыхнулась; будто бы демон не был частью пространства вокруг себя и не подчинялся его законам. Раутур уже давно этому не удивлялся, хотя до сих пор не мог взять в толк, как Пророк это проделывает.