К концу второго дня цергарду Эйнеру даже любопытно стало — насколько хватит терпения у господ-соратников? Сам бы он в их положении, наверное, и дня не выдержал, потребовал продолжения столь увлекательной темы. Тогда дядька Хрит предложил спор. Поставил на десять дней. Эйнер — на четыре. К ним присоединился адъютант Тапри, брякнув наобум: «десять». Гвейран, тоже наугад, назвал цифру шесть, и выиграл три дневных пайка, из них два правительственных.

— Это нечестно, — обиделся Тапри, не потому что пайка пожалел, а из принципа. Неприятно стало, что пришелец разбирается в жизни Арингорада лучше коренных уроженцев. — Он не должен был спорить, у него разум высший! Он знал!

— Хочешь сказать, я будущее предвижу? Или мысли на дальнем расстоянии читаю? — рассмеялся Гвейран.

— А кто вас знает, — ответил юноша подозрительно. Помолчал и уточнил с опаской, — а на ближнем — читаете?

— Ни на каком! И не предвижу ничего! Угадал по чистой случайности, — был исчерпывающий ответ, но агард, похоже, не поверил.

Тогда, чтобы задобрить, Гвейран отдал ему весь выигрыш — для Вегды. Помогло. Ради любимой Тапри готов был забыть любые обиды и опасения.

На заседание цергард Эйнер шёл с тяжёлым сердцем. Дурные новости пришли из империи Сфу, от тамошнего резидента. Случилось худшее. Южане создали-таки свою Бомбу. На карте мира стало одной ядреной державой больше. А так уж устроен человек: стоит ему что-то создать — непременно хочется испытать в деле. Злосчастному Церангу грозила новая беда.

В другое время доклад главы Внешней безопасности не на шутку встревожил бы Совет. Но на сей раз мысли их были заняты исключительно пришельцами. Прямо на месте, в зале Церемоний, решено было провести допрос.

Привели заключенных, измученных и бледных. У них были затравленные лица и неверная походка, шли, поддерживая друг друга. «Никуда не годятся, а ведь их даже не били ни разу! — огорчённо подумал Эйнер. — Как странно!» Очень уж не похожи были эти изнеженные создания на своего соплеменника Гвейрана, выносливого, крепкого телом и духом, способного любому церангару, даже здоровому, дать десять очков вперёд. «Может, тоже нежелательная мутация? Надо будет спросить…»

Их выстроили в линию перед большим чёрным столом, массивная каменная нога его была в двух местах перехвачена широкими бронзовыми хомутами, крышку прорезала аккуратная трещина. Лица людей, собравшихся за этим столом, были известны каждому в Арингораде, и пришельцы не являлись исключением. Сразу стало понятно: происходит что-то значительное, необычайно важное. Решается их судьба. Ах, если бы заранее знать, если бы успеть договориться, как себя вести! Но было поздно.