— Да, сир.

— Встретиться и поговорить.

— Сир, князь Воронцов вряд ли будет о чем-то разговаривать со мной, равно как и с любым англичанином.

— Интересно. Но вы же доставили ему послание, разве нет?

— Да, сир. Но мне удалось поймать князя Воронцова в тот самый момент, когда он был с семьей, на прогулке, осматривал исторические ценности Бухары. Капитан-лейтенант Кейн прикрывал меня со снайперской винтовкой, сир, и мне удалось передать послание. Думаю, адмирал Воронцов до сих пор испытывает досаду по этому случаю, и вряд ли мне удастся повторить это. Как и любой русский, он постоянно вооружен.

— Странно, — сказал Король, — вы не говорили про семью.

— Я сам этого не знал, пока не увидел, сир. Потом я доложил вам о том, что видел, слышал, и передал и об угрозах, высказанных адмиралом Воронцовым…

— Да, да… — сказал Эдуард Девятый, — их Император Павел, очевидно, тоже не испытывает особой любви к Англии. Он прислал мне сюда премилое послание, причем почтовым отправлением. Не хотите взглянуть?

— Да, сир.

Король отпер секретер и достал большой конверт дешевой бумаги.

— Извольте…

Граф открыл конверт и достал карту с перечеркнутой красным карандашом крест-накрест территорией Англии. На его лице ничего не отразилось, но это лишь потому, что дворяне умеют скрывать свои эмоции.

— Сир, это послание только подтверждает мои слова. Это объявление войны. И адмирал Воронцов с радостью примет в ней участие…

— Правильно, — сказал Король, — и мы не будем принимать участие в войне, потому что мы слабее их. Пока — слабее. Это значит, что мы будем хитрее их, именно потому что не можем быть сильнее. Именно потому я прошу вас, граф, встретиться кое с кем в Афганистане или на другой территории, нейтральной.

— Я готов, сир.

Король кратко пересказал, с кем нужно встретиться и по какому поводу.

— Добавлю, сударь, можете немного подкорректировать мои… указания. Вы хорошо знаете местные реалии…

Граф качнул головой.

— Сир, это, скорее всего, провокация русской контрразведки. Этого не может быть.

— Уверены?