Команда «Кочи», благодаря нашим с Ольгой усилиям получила возможность обходиться без сложных маневров, потому что я догадался уничтожать торпеды не секторами, как поначалу, а бить лишь те стаи, которые прорывались на опасную для батиплана дистанцию. Учитывая, что корабль остался фактически без пилотов, такая поддержка с воздуха лишней не была. Заметив и ощутив ее, Борис, по всей видимости, приказал не использовать реактивные торпеды, а ограничил огонь применением гарпунных пушек.

Дважды гравилет был атакован ракетами. Первую я сбил на дистанции более двух километров точным ракетным ударом, а вторая неожиданно рухнула на нас сверху, атаковав по навесной баллистической траектории с погашенным реактивным двигателем. Когда я заметил падающее с небес трехметровое тело, оставалось только полностью открыть диафрагмы и стартануть на пределе скорости. Гравилет бросило вперед, словно из катапульты, но все же мне не удалось как следует сорвать дистанцию, поэтому ударной волной от взрыва нас шарахнуло так, что машину буквально искорежило в воздухе. Вернувшись из небытия, я обнаружил, что гравилет горит в хвостовой части, видимо облитый топливом из разлетевшихся вдребезги турбин. Крылья вывернуло с корнем, часть обшивки снесло. Ольга повисла на ремнях кресла без сознания. Понимая, что технику уже не спасти, я бросился приводить в чувства напарницу.

Никаких особых повреждений я у нее не заметил, скорее всего ее, как и меня, вырубило контузией. По крайней мере у меня сильно гудело в ушах. Пришлось высвободить ее из ремней и уложить на сильно накренившийся пол, чтобы облегчить приток крови к мозгу. В таком положении она очнулась через несколько секунд.

Однако вскоре натиск биотехов был отбит полностью. По моим самым скромным прикидкам совместно с командой «Кочи» мы ликвидировали не менее трех сотен тварей. Такого улова не было за всю историю человечества, это точно. Первую Большую Охоту, таким образом, можно было смело назвать удачной.

Но гравилет горел, и надо было как-то из него выбираться. Машина полностью потеряла управление и зависла на высоте около восьмисот метров, что делало эвакуацию до крайности затруднительной. Причем сферы антигравитационного привода Шерстюка не откликались ни на какие команды штурвала — вся электроника умерла наглухо.

Перегрев обшивку, огонь перекинулся внутрь, источая густые клубы черного дыма. Учитывая отсутствие обтекателя кабины, это было не так уж страшно. Страшнее было ждать, когда огонь разгорится и нам некуда будет деться.

— Что будем делать? — встревожено спросила Ольга.