– Вот здесь они спустились, – заявил он, обращаясь к Кериму Шаху. – Не такие уж они и сильные колдуны, чтобы перелететь через пропасть по воздуху! Мы пойдем за ними…

В это самое мгновение воин, которого искусала бешеная собака, дико закричал и бросился на Керима Шаха. Он жутко клацал зубами, и на губах у него выступила пена. Но туранец, быстрый и ловкий, как кошка, отскочил в сторону, и сумасшедший головой вперед ухнул в бездну. Остальные подбежали к краю обрыва и с недоумением смотрели ему вслед. А маньяк падал совсем не камнем. Он очень медленно опускался сквозь розоватую дымку, как человек, погружающийся в воде на глубину. Руки и ноги его тоже двигались в ритме пловца, и черты его посиневшего лица исказились настолько, что это уже нельзя было объяснить одним сумасшествием. Наконец, достигнув мерцающего дна, тело его успокоилось и легло совершенно неподвижно.

– В этой пропасти нас ждет смерть, – пробормотал Керим Шах, отступая на шаг от края обрыва и розоватого тумана, клубившегося почти у самых его ног. – И что теперь, Конан?

– Пойдем дальше! – угрюмо ответил киммериец. – Эти аколиты – такие же люди, как и мы; если туман не убил их, он не убьет и нас.

Он поправил перевязь, и пальцы его коснулись пояса, который дал ему Кхемза; поначалу Конан нахмурился, а потом мрачно улыбнулся. Он совсем забыл об этом поясе, а ведь смерть трижды прошла мимо, выбрав другую жертву.

Аколиты тем временем добрались до противоположной стены ущелья и теперь поднимались по ней, похожие на зеленых мух. Ступив на пандус, Конан стал осторожно спускаться. Розоватый туман обхватил его за лодыжки, медленно поднимаясь по мере того, как он погружался в него. Вот призрачная пелена скрыла колени, потом бедра, талию, добралась до подмышек. Она походила на густой туман, который бывает сырой промозглой ночью. Когда розовая пелена заколыхалась у него под подбородком, Конан заколебался, а потом погрузился в нее с головой. У него мгновенно перехватило дыхание; воздух улетучился из легких, и он почувствовал, как ребра вдавливаются внутрь, сжимая внутренние органы. Отчаянным усилием он рванулся кверху, голова его поднялась над поверхностью, и он стал жадно глотать воздух.

С обрыва к нему наклонился Керим Шах и заговорил, но Конан не расслышал его и не обратил на него внимания. Сосредоточившись на том, что сказал ему умирающий Кхемза, киммериец принялся нащупывать золотую нить и обнаружил, что, спускаясь вниз, отклонился в сторону. Но на пандусе были вырезаны выемки для рук. Встав прямо над нитью, он вновь начал спуск. Розоватый туман поднялся сначала до колен, а потом накрыл его с головой. Теперь вокруг него колыхалась сплошная розоватая пелена, но он по-прежнему вдыхал чистый воздух. Над собой он увидел своих спутников, которые смотрели на него сверху, и сквозь дымку черты их лиц выглядели размытыми и искаженными. Он жестом пригласил их следовать за собой и быстро нырнул вниз, не став дожидаться, чтобы посмотреть, отважатся они на такой шаг или нет.