Один из молодцев куда-то отошёл и принёс деду другую рубаху, которую тот надел. Она оказалась чуть выше колен. Переяр подпоясался нешироким кожаным ремнём, а длинную рубаху сложил и засунул в перемётную суму, затем взял посох.

Палка, как отметил Бес, при его здоровье ему вовсе не нужна. Наверное, посох обозначал некий статус Переяра. Может быть, он был волхвом.

Почти сразу на посох села большая птица, спикировавшая откуда-то сверху. Её Бес уже видел при столь печальных для себя обстоятельствах.

– Вот и сокол мой, Волелюб, – довольно сказал старик и легко погладил птицу. – Лети, поищи добычу, да возвращайся. А я тебя свежим мясом угощу позже.

Сокол смотрел на Переяра круглым тёмным глазом, а потом сильно оттолкнулся от посоха, с шумом взмахнул крыльями, взмыл, уходя всё выше, где расправил крыла и величественно поплыл в утренней голубой синеве.

Переяр проводил его взглядом и сказал:

– Пора в путь.

По внутренним биологическим часам Матешина, по лесу они шли не более двух часов. Причём, с точки зрения тактики, шли довольно грамотно.

По пути частенько попадались то ли олени, то ли косули, то ли ещё кто, Иван в этом не разбирался. Лесные обитатели почти не боялись путников, лишь чутко и настороженно стояли, готовые обратиться в бегство. А вот о зайцах, прочей мелочи и пернатых такого нельзя было сказать. Они то и дело с шумом взлетали с веток, из травы, выскакивали из-под ног, уносясь прочь. В малиннике им даже попался медведь с довольной перемазанной ягодой мордой. Он лишь предупреждающе негромко рыкнул, ставя в известность нежданных гостей о том, что место занято.

Переяр и его спутники спокойно прошли мимо, а вот капитан, чувствуя свою непривычную незащищённость без оружия, изрядно струхнул, но старался не подать вида.

Вскоре деревья заметно уменьшились в обхвате, поредели, появился некрутой каменистый подъём, стали всё чаще попадаться заросшие мхом старые валуны, камни помельче и огромные глыбы, появившиеся здесь явно задолго до того, как на этом месте вырос лес. Так они добрались до каменной гряды, где в складках пластов оказалась совсем неприметная трещина. И если бы не весело горящий на ровной площадке костёр, Бес и не подумал бы, что трещина может оказаться входом в пещеру.

Они остановились у костра и Переяр негромко крикнул:

– Ярушка!

Из пещеры выбежала девушка, как определил Бес, лет восемнадцати, в простом без вышивок и украшений холщовом платье до пят, с распущенными, светлыми, длинными почти до земли, волосами. Голубые, как и у старика, глаза светились радостью от встречи, она счастливо улыбалась. Увидев незнакомца, остановилась, как вкопанная, вглядываясь тревожно в чужака непривычного вида.