Злыдень даже не сразу понял, где оказался… Чужое сознание было стремительным, мощным и ледяным, как горный поток.

— А мне плевать! — прошептал Злыдень и нырнул.

У мага так много всего было внутри, а сам он был так занят, отыскивая несуществующую тайну…

Он скользил, погружаясь все глубже и глубже… Нет! Он парил… купался в могучем потоке чужого сознания, ловко выхватывая крупицы того, что могло пригодиться ему самому, то, что можно было использовать. Это было не сложней, чем резать кошельки и шарить по карманам.

Из сознания мага можно было даже посмотреть наружу. Осторожно, конечно. Злыдень всегда помнил об осторожности. В тот единственный раз, когда его поймали на чужом кармане, отлупили так, что поневоле на всю жизнь запомнилось. И он никогда бы не посмел выглядывать через чужие глаза. Но ведь нужно же… Потому что этот страшный дядька, который самый главный начальник, что-то такое себе под нос бормочет, а маг как раз к нему обернулся. И Злыдень чует, что важное что-то бормочет этот самый, который главный. Такое, что нельзя не услышать.

«А чтоб услышать, нужно не через глаза, а через уши высовываться!» — с ужасом соображает Злыдень и что есть духу несется прочь из того места, куда так старательно пролез.

«Да где же у этого мага его проклятые уши?

Успею ли?»

Успевает.

Такие, как он, — всегда успевают. К добру ли, к худу…

Успевает услышать, что бормочет граф Верд, откладывая письмо Эссиль:

— Сам по себе мальчишка, вероятно, бесполезен. Но раз госпожа Крэй послала его мастеру Ренри, значит, для кого-то из них, если не для обоих сразу, он является учеником. Тем, за кого они отвечают. А ловить учителя на ученика… это же одно удовольствие!

«Ловить учителя на ученика!» — с ужасом думает Злыдень.

И очень хочет умереть. Вот прямо здесь, в этом чужом сознании, таком мощном и хорошо отлаженном. Взять и умереть прямо здесь, и пусть этот гад с мертвецом в башке ходит!

Но он не умеет умирать внутри чужой головы. Он и вообще умирать не умеет. У него только проклинать получается. И он проклинает, проклинает, проклинает…

Не людей и не место — они отлично защищены заклятьями, а сами заклятья. Никто не подумал, что защиту можно не взломать и не подавить, никто не догадался, что ее можно просто-напросто проклясть.

Шатаясь внутри чужой головы, сплетая очередное проклятие, он вдруг наталкивается на нечто, чему даже в этой памяти — не место. Нечто совершенно чуждое, страшное… но такое простое и мощное… Можно легко и свободно сбежать отсюда и оказаться там, где ты нужен… хотя бы для того, чтобы предупредить. Вот только… это заклятие Крови. Запретное, вампирское знание. И если он собирается стать охотником… точней — магом-охотником… Нет, не так… Если он намеревается хотя бы сдохнуть человеком, а не отвратительной тварью, он никогда… А этот маг? Он-то — как? Ведь человек же… или… или он никогда не применял? Просто узнал откуда-то и на всякий случай запомнил.