Она нервно отвернулась. Сердце в груди затрепыхалось.

— Спасибо, — пробормотала она торговцу и отвернулась. Тот сердито всплеснул руками. Эсменет тупо побрела в том направлении, куда указал незнакомец.

Она видела его краем глаза сквозь расплывчатую толпу — он шел следом за ней. Он держался на расстоянии, но Эсменет казалось, будто он уже прижался потной грудью к ее спине, а узкими бедрами к ее ягодицам, трется об нее и что-то шепчет ей на ухо. Она хватала воздух ртом и шла все быстрее, как будто за ней гнались.

«Я этого хочу!»

Они очутились посреди опустевших загонов для жертвенного скота. Пахло навозом. Над головой возвышались наружные здания храмового комплекса. Каким-то образом, не сказав друг другу ни слова, они сошлись в полумраке пустынного тупичка.

На этот раз от него пахло обожженной солнцем кожей. Его поцелуй был сокрушителен, даже жесток. Она всхлипнула, забралась языком поглубже ему в рот, ощупывая края его зубов, острые, как ножи.

— О да! — воскликнул, почти вскрикнул он. — Как хорошо!

Он стиснул ее левую грудь. Другая его рука скользнула ей под юбку, погладила внутреннюю сторону бедер.

— Нет! — воскликнула она и оттолкнула его.

— Чего? — Он перегнулся через ее руки, пытаясь снова поцеловать ее.

Она отвернулась.

— А деньги? — выдохнула она и фальшиво хохотнула. — Бесплатной закуски не бывает!

— Ох, Сейен! Сколько?

— Двенадцать талантов. Серебряных!

— Шлюха! — прошипел он. — Так ты шлюха!

— Я — двенадцать серебряных талантов…

Гвардеец заколебался.

— Ладно, по рукам.

Он принялся рыться в кошельке, потом взглянул на нее, пока она нервно одергивала юбку.

— А это что такое? — осведомился он.