— А я всегда полагал, что им оно как раз свойственно.

Толпа, окружившая строй солдат, опомнилась и снова загомонила. Ахкеймиону пришлось повысить голос.

Губы великого магистра изогнулись в кислой гримасе.

— Умный человек! Весьма умный, но маленький. Скажите, Друз Ахкеймион, как это вышло, что после стольких лет вы по-прежнему работаете в полевых условиях? Быть может, вы кому-то насолили? Не самому ли Наутцере, часом? А может, вы трахали Пройаса, когда тот был отроком? Уж не потому ли дом Нерсеев так внезапно выставил вас тогда взашей?

Ахкеймион утратил дар речи. Они навели о нем справки и взяли на вооружение все неприятные факты и обвинения, какие сумели раздобыть. А он-то думал, будто это он шпионит за ними!

— А-а! — сказал Элеазар. — Вы не рассчитывали, что я буду столь бестактен? Но могу вас заверить: у тупого ножа есть свои…

— Нечистые мерзавцы! — взвыл кто-то у него за спиной с пугающей свирепостью. Следом раздались и другие крики.

Ахкеймион огляделся и увидел, что людей Ксинема снова теснят. Айнрити наваливались на строй солдат и выкрикивали ругательства.

— Быть может, нам стоит удалиться в шатер маршала? — предложил Элеазар.

Ахкеймион мельком увидел за плечом великого магистра разгневанное лицо Ксинема.

— Боюсь, это невозможно.

— Понятно.

— Чего же вы все-таки хотели, Элеазар?

Ксинем велел Ахкеймиону завершить эту встречу еще до того, как она начнется, но Ахкеймион так поступить не мог. Он говорил не только с Элеазаром, могущественнейшим колдуном Трех Морей, — он говорил с человеком, чья школа заключила союз с Майтанетом. Быть может, Элеазару известно, откуда Майтанет узнал об их вражде с кишаурим. Быть может, он поделится этими сведениями в обмен на то, что хочет знать сам.

— Чего я хотел? — переспросил великий магистр. — Да так, ничего, просто познакомиться. Быть может, вы не заметили, но Немногие здесь несколько… — он покосился на клокочущую массу айнрити, — несколько не на своем месте. Джнан требует, чтобы мы держались вместе.

— И при этом сохраняли дистанцию, сдается мне.

Великий магистр улыбнулся.

— Но не насмехались друг над другом! Насмешки нам не к лицу. Это ошибка, которую совершают только хлыщи-недоучки. Тот, кто истинно исповедует джнан, никогда не смеется над другими больше, чем над собой.

«Айноны сраные!»

— Так вот, как я уже сказал, я хотел познакомиться. Нужно же мне было встретиться с человеком, который практически вывернул наизнанку мои представления о Завете! Подумать только, ведь когда-то я считал вас безобиднейшей из школ!