— Я принес вести из Сумны, — доложил Ийок, наливая себе вина в серебряный кубок, что стоял на столе. — Насчет Кутиги.

Кутига был последним шпионом, что оставался у них в Тысяче Храмов — всех прочих выловили и казнили. И его начальник уже несколько недель ничего о нем не слышал.

— Думаешь, он погиб? — кисло спросил Элеазар.

— Да, — ответил Ийок.

За все эти годы Элеазар свыкся с Ийоком, но где-то в глубине души еще таилась память о том, какое отталкивающее впечатление он произвел поначалу. Ийок был приверженцем чанва, наркотика, которым злоупотребляла большая часть членов айнонских правящих каст — за исключением Чеферамунни, последней марионетки, которую возвели на трон Багряные Шпили. Элеазара немало изумляло то, что король не употребляет чанва. Чанв обострял разум тех, кто мог позволить себе его сладкие укусы, и продлевал жизнь более чем до ста лет, но взамен лишал тело красок, а по мнению некоторых, лишал и душу воли. С тех пор как Элеазар еще мальчиком вступил в школу много-много лет тому назад, Ийок внешне совершенно не изменился. В отличие от прочих наркоманов, Ийок не прибегал к косметике, чтобы скрыть бесцветность своей кожи, которая была прозрачнее промасленной холстины, какой бедняки затягивают окна своих домов. По его лицу, точно темные, опухшие черви, змеились кровеносные сосуды. Темные зрачки красных глаз были видны даже тогда, когда он опускал прозрачные веки. Ногти были цвета черного воска из-за того, что Ийок часто отбивал их.

Когда Ийок подсел к столу, Элеазара пробрала дрожь, и он невольно взглянул на свои загорелые руки. Как бы тонки они ни были, они все же обладали жилистой силой, энергией. Несмотря на жутковатые последствия применения чанва, Элеазар и сам мог бы пристраститься к этому наркотику, соблазнившись в первую очередь тем, что он, по слухам, обостряет разум. Быть может, единственным, что помешало ему завязать этот длительный и странно нарциссический любовный роман — ибо приверженцы чанва редко женились или производили на свет живых детей, — стал тот тревожный факт, что никто не ведал, откуда этот чанв берется. Для Элеазара это было решительно неприемлемо. На протяжении всего своего тяжкого, но стремительного подъема к вершине власти, которой он достиг ныне, он твердо придерживался правила: никогда ничего не делать, не зная ключевых фактов.

Вплоть до сегодняшнего дня.

— Значит, никаких источников в Тысяче Храмов у нас не осталось? — спросил Элеазар, заранее зная ответ.

— По крайней мере, таких, к которым стоило бы прислушиваться… Над Сумной опустился занавес.