Последующая история была слишком откровенна для лжи. Две тени за спиной скюльвенда ни разу не шевельнулись, пока он говорил.

Голос Найюра звучал хрипло, с гортанными модуляциями его родного языка, но красноречие доказывало, что рассказы о суровости его народа лживы. Он поведал о мальчике нежного возраста, плененного словами таинственного раба и позволившего сбить себя с пути, увести от разумных деяний и честных людей.

История отцеубийства.

– Я был его сообщником, – сказал скюльвенд. К концу рассказа он погрузился в размышления и не отрывал взгляда от своих ладоней, будто каждое слово, как камень, прибавляло веса неподъемному грузу. Вдруг он приложил ладони к вискам. – Я был его сообщником, но невольным! – Он уронил руки на колени и сжал кулаки, словно ломал кость. – Они читают наши мысли по лицам. Наши страдания, наши надежды, нашу ненависть и наши страсти. Мы лишь догадываемся, а они знают. Они определяют нас, как пастух определяет дневную погоду по утреннему небу… А если человек знает что-то, он этим владеет.

Лицо скюльвенда осветилось пламенем ярости. Ахкеймион слышал слезы в его голосе, видел его оскаленные зубы.

– Он выбрал меня. Он вырастил меня, придал мне форму, как женщины придают форму осколку кремня, чтобы скоблить им шкуру. Он использовал меня, чтобы убить моего отца. Он использовал меня, чтобы совершить побег. Он использовал меня…

Тень сложила кулаки на бычьей груди.

– Стыд! Вутрим кут ми-пуру камуир! Не могу забыть об этом! Не могу не думать! Я видел свое падение, я все понимал, и это понимание отпечаталось в моем сердце!

Ахкеймион заламывал пальцы, сустав за суставом, сам того не осознавая. Виной тому тень скюльвенда и бездна, что стояла за его хорой. Больше ничего не существовало.

– Он был очень умен… Он был воплощением войны! Вот что они такое! Неужели ты не понимаешь? Каждое мгновение они сражаются с обстоятельствами, каждым дыханием завоевывают мир! Они ходят между нами, как мы ходим в окружении собак. Мы воем, когда они бросают нам кости, скулим и тявкаем, когда они поднимают руку… Они заставляют нас любить себя! Заставляют любить себя!

Ночь была безбрежная. Земля была бескрайняя.

И все же они отступали. Они отступали.

Шаг-шаг-прыжок. Чары пространства. Пересечение миров.

Зайцы убегали с его дороги. Дрозды вспархивали из-под ног. Шакалы, высунув язык, бежали рядом с ним и отставали.

– Кто ты? – задыхаясь, спрашивали они, когда сердца их не выдерживали.

– Ваш хозяин! – кричал богоподобный человек, обгоняя их.

Он не шутил, но он смеялся. Смеялся, пока не задрожали небеса.