– Нарываешься, – сказал Жак, когда пираты вышли из каюты. – Повезло, что Шрам в хорошем настроении.

– Просто он уже решил, что покажет всех нас Королеве, – покачал головой Громов.

– Ты-то откуда знаешь? – прищурился Клаус.

– Санта, остынь, мы у тебя подарков не просим, – осадил его Жак.

– Меня не покидает мысль, что вы разыграли этот цирк специально. Вы еще на планете знали, что корабль захватят.

– Специально для чего? – сделал большие глаза француз.

– У тебя паранойя, – поставил диагноз Громов. – У нас друг погиб, а ты несешь такую ересь.

«Вначале меня представили шпионом и врагом Тайлы, и я таким стал, теперь на меня задним числом вешают ярлык пирата… – с тоской снова подумал Кирилл. – Хотя я и так уже преступник».

Кирилл зашел в крошечную каюту и закрылся. Замок мог оградить только от Жака и Клауса, но именно последний его и беспокоил.

Мышцы ныли от погрузочного марафона, хотя пошли вторые сутки полета и безделья. В медицинском отсеке можно было избавиться от дискомфорта за несколько минут, но Громов предоставил телу самому решать свои проблемы. Боль помогала звездолетчику отвлечься от реальности и переносила его лет на семь назад. На Марс, в боевую спецшколу, где саднящее тело было такой же естественностью, как жажда по утрам.

Кирилл лег на узкую кровать и крутанул регулятор, добавив ей мягкости. «Разнежился, скотина», – подумал Громов, утонув в матрасе, словно в толстой перине. Обычно он ставил жесткость голой земли. Неугомонный ум наконец-то расслабился, и звездолетчик крепко заснул.

* * *

Застрекотал автомат. Кирилл спросонья скатился с кровати и цапнул пустоту там, где должна была висеть кобура с пистолетом. В дверь снова затарабанили, и Громов усмехнулся.

– Кирилл, давай выходи, – послышался голос Жака. – Почти прилетели.

Громов большим и указательным пальцами протер глаза и открыл дверь.

– Ну и горазд ты дрыхнуть, – хмыкнул француз. – Еще мне что-то предъявлял.

– Зачем разбудил?

– Подлетаем к базе.

Кирилл кивнул и пошел в кают-компанию, где находился второй обзорный экран. В рубку им вход был воспрещен. До посвящения, по кодексу Королевы, никто не мог знать координаты пиратской базы. В каюте сидели трое пиратов с литровыми кружками.

– Поэту понравилось бы, – вздохнул Жак, кивая на экран.