В конце концов все собрались под чуть загнутым внутрь краем той части корпуса, где находился известный ещё со времён «Ностромо» вход в корабль. Скала образовывала здесь узкую расселину, ведущую на равнину, где должен был стоять вездеход. Висящий над головами в полусотне метров над поверхностью Ахеронта стабилизатор корабля настолько заслонял серый дневной свет, что пришлось включить фонарики. Остановились здесь потому, что ни единый из сопровождавших взвод Чужих не пошёл дальше. Сейчас трое монстров висели, чуть покачиваясь, на отвесной стене звездолёта и тихо шипели, будто рассерженные змеи.

— Ничего понять не могу, — глядя наверх, сказал Бишоп. — Или наши зубастые дружки решили, что сделали своё дело, и хотят вернуться, или просто боятся идти дальше. Никогда не слышал от них подобных звуков…

Лейтенант после этих слов задумался и наконец сказал:

— Знаешь, Бишоп, определённая опасность, полагаю, есть. Когда биологи спустились вниз по шахте в первом зале корабля, то… — Он запнулся и бросил короткий взгляд на напряжённо слушавшую их Семцову. — Ну, словом, там находилось исключительно много личинок. Вы же знаете всю эту историю… Кстати, Бишоп. — Казаков выразительно посмотрел на мерцающий в полумраке экран детектора, укреплённого на рукаве андроида. — Там есть неопознанные сигналы?

— Ничего, по крайней мере прямо по проходу, — последовал ответ.

— В любом случае придётся идти дальше, — справедливо заметил Баулин.

— Не спорю, — нагнул голову Казаков. — Этот проход явно ведёт вниз. Видите, — он указал рукой в узкую щель между скалами, — просматривается часть равнины и холмы. Надеюсь, обрыв не крутой.

— Да, — подхватил Бишоп, — идти внизу и безопаснее и проще, чем передвигаться вдоль корпуса корабля. И ещё, мне кажется, следует… — Он перебил сам себя и поднял ладонь, требуя тишины: — Вы ничего не слышите?

— Ну, бля… — Казаков мгновенно понял, что андроид имеет в виду. — Быстро все за мной!

И лейтенант недолго думая скатился в уходящую к подножию скалы расселину.

Чуткий слух искусственного человека позволил различить звук, на который люди не обратили внимания. Сквозь свист ветра откуда-то снизу и справа прорывалось обрывистое туканье, и опытный слух сразу расценил бы его как стрельбу из тяжёлого башенного пулемёта. Вездеход явно был в осаде.

Щель, пробитая потоками воды в мягком камне и служившая стоком дождевой влаги с плоскогорья вниз, на равнину, действительно выводила к подножию невысокого плато, на краю которого покоился звездолёт. Казаков и не отстававший от него Бишоп вылетели по скользкой поверхности на относительно плоское место под скалой и, дождавшись остальных, осторожно высунулись из-за каменного завала, закрывавшего обзор. Картина открылась неутешительная.