— Да-а… И вообще.

Очень многозначительно. Особенно когда слышишь это из уст «волкодава». Интересно, что он этим хотел сказать?

Маша была куда более прагматична:

— Когда мы будем сидеть в транспортёре и при этом окажемся живы, тогда я искренне скажу спасибо этим скотам. — Семцову смутить было нелегко, к тому же она посейчас не верила в чудесное спасение.

Потянулись длинные галереи со спусками и подъёмами, лабиринт тёмных, с затхлым запахом коридоров. Всё это время странные проводники отряда ни разу не сбавили скорости движения. Было ясно, что все внутренности звездолёта Чужим были известны наизусть. Машинально Семцова взглянула на часы: прошло почти десять часов с момента, как она распрощалась с Ильиным. Времени ещё хватало, и оставалось надеяться, что медтехник не испугался и не укатил обратно к челноку или не разделил судьбу взвода, которым командовал капрал Ланской.

Вскоре, съехав по наклонному ходу на собственных задах, «волкодавы», следуя за мерцающими в свете фонариков всеми оттенками серебра странными фигурами, очутились в громадной тёмной галерее, где любой звук отдавался от стен и потолка гулким, протяжным эхом. Сразу вскочив на ноги и отыскав распластавшиеся по потолку силуэты Чужих, десантники рванулись было за ними, но всех остановил возглас Семцовой:

— Стойте! Да остановитесь же! — В её голосе звенел почти восторг.

— Что? — развернулся Казаков. — Что случилось?!

Маша, наверно впервые за все прошедшие часы улыбнувшись, послюнявила палец и подняла руку. Недоумение продолжалось недолго. В коридоре явственно ощущался ток воздуха, обычного свежего ахеронтского воздуха с лёгким аммиачным запахом.

— Да, — быстро сказал Бишоп, — выход совсем неподалёку, — и, повернувшись к Казакову, добавил: — Лейтенант, я бы посоветовал приказать вашим людям снова зарядить оружие. Не следует забывать о том, что снаружи нас могут ждать любые сюрпризы.

— Конечно. — Казаков выглядел немного смутившимся. Забывать простую истину, что они не на прогулке, а Ахеронт — не ублюдочный американский Диснейленд, не стоило.

Следующие минуты галерею оглашало клацанье оружия, и даже Бишоп, проверив свой смарт, с удовлетворением отметил, что все системы этого сложного оружия снова работают совершенно так, как должны. Критически осмотрев своих подчинённых, Казаков довольно хмыкнул и проговорил:

— Сейчас нам предстоит последний рывок. Уверен, что через полтора часа мы уже будем в полной безопасности, на орбите. С трудом верится, но мы, похоже, выбрались.

— Покажите мне выход наружу, и тогда я тоже в это поверю, — пробубнил Баулин, но никто не обратил на его фразу внимания. Эйфория охватила весь отряд. Казаков прекрасно понимал, что преждевременное ощущение победы может снизить внимательность и ослабить элементарную осторожность. Подобное неминуемо приведёт к трагическим последствиям, если учесть тот факт, что снаружи, вполне возможно, разгуливают ближайшие родственники тех тварей, что сейчас висят над их головами. А чёрные Чужие настроены куда менее доброжелательно. Допустить гибель своих людей, тем более нечаянную, в момент, когда они почти уже вырвались из ада, Казаков не мог.