— Да, верно, — кивнул Казаков, — всё-таки светлые существа очень помогли нам.

— Эту проблему мы разрешим уже на «Патне», — холодно сказала Семцова, — сейчас речь не об этом, дорогие мои. Я не призываю вас вступать в заговор. Кому дорога карьера и безопасность, посидят в своих каютах до окончания полёта, а потом смогут пожаловаться властям на моё вероломство и измену лейтенанта Казакова. Какие возражения?

Молчание. Весь отсек напоминал сейчас какую-то причудливую группу восковых фигур из музея мадам Тюссо. Только помаргивание мониторов да стрекотание кислородного регенератора вносили сомнительное разнообразие в эту сцену.

— Ладно! — этот выкрик Логинова заставил Семцову вздрогнуть. — Это чистое безумие, конечно, но я согласен с вами, Маша. На Земле как-нибудь выкрутимся. А вы, коллеги, что скажете? — Он повернулся к биологам, сидевшим с откровенно растерянным видом.

— Я? Я с вами… — сокрушённо вздохнул Стеклы.

— Ну вот и прекрасно, — хлопнул себя по колену Казаков, видимо решивший, что мнение Стеклы разделят и остальные. — Теперь попрошу всех занять свои места — мы улетаем.

— Наконец-то, — непроизвольно вырвалось у кого-то. По лицам людей ясно можно было прочесть, что этот приказ Казакова никто оспаривать не собирается.

«Волкодавы» направились в грузовой отсек: транспортёр не был закреплён, да и весь персонал занялся рутинной предполётной подготовкой. Семцова вместе с Сергеем Казаковым и Фареллом вернулись в кабину, оставив в медицинском блоке мрачного Логинова вместе с медтехником.

— Поговорили? — коротко спросил Бишоп, не отрываясь от монитора. — А я тут кое-что выяснил насчёт того непонятного объекта.

— Ну? — заинтересовался Казаков.

— Приблизительная масса — двенадцать тысяч тонн, зарегистрировано присутствие на борту биологической жизни, стартовал он непосредственно из района, где находится звездолёт, — перечислил андроид. — Есть ещё технические подробности, но это малоинтересно.

— И что ты думаешь по этому поводу? — нахмурилась Семцова.

— Ничего, — Бишоп пожал плечами, — я уже высказал своё мнение. Пока мы не осмотрим корабль, ничего не поймём. Да и, честно говоря, если осмотрим, то вряд ли от этого что-либо изменится.

— Ник, давай-ка займёмся делом, — решительно прервал андроида Казаков и, устроившись в кресле второго пилота, включил навигационную систему, углубился в изучение показаний бортового компьютера. Фарелл вздохнул, занял своё место и начал щёлкать десятками тумблеров, оживлявших громадный и сложнейший организм атмосферного модуля.

Кабина озарилась мерцанием десятков индикаторов, полыхнули бледно-синим и зеленоватым огнём мониторы внешнего наблюдения, а где-то позади появилось глухое гудение разогревающихся турбин. Компрессоры вентиляции засасывали внутрь корабля воздух Ахеронта, фильтруя из него кислород и выбрасывая обратно примеси. Снаружи, осветив мрачную равнину и обрывистые холмы, включились посадочные прожектора. Начали перемигиваться красные и зелёные навигационные огни. Весь челнок мелко вибрировал, разогревая свои системы, и вот перед глазами Фарелла появился сигнал «К взлёту готов». Модуль готовился покинуть Ахеронт, оставляя на этой скале больше половины своего экипажа…