Для Маши это был первый экстремальный старт с чужой планеты. И, как она надеялась, последний. Сейчас она ощущала свою силу, и прежде всего это чувство основывалось на том, что за спиной стоят полтора десятка людей, готовых помочь обычному учёному-ксенологу Марии Семцовой избавить мир от клыкастой мерзости, которую давным-давно подобрал с LV-426 «Ностромо». Если её план будет осуществлён, то черезнесколько часов полумрак Ахеронта вдребезги разнесёт сияние куда более яркое, нежели то, что испускает здешнее блеклое солнце…

Фёдор Логинов вместе с верным медтехником отключили всю ненужную аппаратуру, проверили её крепление, но ни тот, ни другой не удосужились бросить взгляд на стеклянные купола гибернационных капсул, полагая, что там всё по-прежнему. Будь они повнимательнее, то смогли бы увидеть, как одна из личинок сползла с лица своего носителя. Во второй капсуле паукообразная тварь медленно, словно растеряв свою стремительность от холода, шевелила двумя десятками членистых щупалец, освобождая голову человека от своего смертельного объятия…

Селектор разнёс по челноку голос Бишопа, предлагавшего занять кресла и пристегнуться. Логинов и Андрей поспешили внять его совету.

Фарелл уже держал руки на штурвале. Бишоп с внимательностью, присущей лишь биороботам его модели, заканчивал программировать автопилот, сидя чуть позади, на штурманском месте. Маша пристроилась на ручке его кресла, категорически отказавшись отправиться в пассажирский отсек к остальным. В обычных условиях Казаков не потерпел бы такого нарушения техники безопасности, однако сейчас он и не вспомнил об инструкции.

— Ну, с Богом… — пробормотал Фарелл и включил двигатели вертикального взлёта.

Тёмное ущелье окуталось клубами пыли, эхо разнесло разрывающий слух свист рвущегося на свободу раскалённого газа, и многотонный челнок оторвался от грунта. На высоте двадцати пяти метров уползли в свои шлюзы лапы-опоры и шасси, а чёрно-серебряный силуэт, наклонившись на нос, вначале медленно, а затем всё быстрее и быстрее начал скользить в воздухе. Узкая долина осталась позади, и там, меж холмов, остался родной брат уходившего к западу корабля — мрачный памятник погибшим здесь…

Над скалами нависали угрюмые коричневатые тучи. Фарелл старался вести челнок как можно ниже, выполняя просьбу Казакова и Бишопа совершить облёт таинственного звездолёта. Подковообразный силуэт показался почти через минуту. Семцова вцепилась в подголовник кресла пилота, вглядываясь в туманный полумрак, окутывающий плоскогорье. Бишоп, поднявшийся со своего места, первым рассмотрел новый элемент в контурах корабля.