– В Джервейне, господин.

– Кто родители?

– Мой отец был солдатом, господин…

– У Керра под началом служил?

Она уставилась на него, изо всех сил разыгрывая замешательство.

– Не знаю, господин, – всхлипнула она и со слезами в голосе добавила: – Я честная девушка, господин…

Лицо мужчины, изначально вполне дружелюбное, при виде слез сделалось строгим и раздраженным.

– Ладно, ступай, – буркнул он.

Она поспешно опустила голову и убежала.

* * *

Игре в уркват Дол Салида обучался в одризийском лагере для военнопленных, к востоку от фкенийского города Палим. В теперешнем Доле Салиде, старом, лысом и хромоногом, трудно было заподозрить бесшабашного юного конника, – а каким еще быть коннику, если он намерен успешно сражаться с восточными племенами? Особенно с фкени, чья изобретательность в отношении способов лишения жизни дала пищу множеству жутких легенд… Ему повезло: он был взят в бою небольшим отрядом одризийцев. Другое дело, после четырех лет в том лагере он пустился бы в спор по поводу слова «повезло». Тем не менее его освободили: в кои веки случился обмен пленными с Городом, и он унес оттуда в целости свои руки-ноги, равно как и мужское достоинство. Богов льда и огня следовало поблагодарить хотя бы за это.

Те четыре года преподавали ему науку терпения. Она нелегко далась молодому наезднику, хмелевшему от быстрой скачки и веры в собственную неуязвимость. А еще он обучился искусству урквата. Он считал уркват именно искусством, ибо эта игра требовала особого сплава памяти, внимания, хитрости и удачи. Набор для урквата включает сто двадцать двусторонних фишек, на которые нанесены пятьдесят шесть символов. Наборы изготавливались различных цветов, так что запоминание становилось настоящим подвигом. В дружеских сражениях, происходивших во дворике «Ясных звезд», они с Бартом и Крегганом всегда пользовались одним и тем же набором – красно-бело-синим. Но в чемпионате Голубой Луны, в котором Дол Салида участвовал ежегодно, для каждой игры распаковывали новый набор, выполненный в лишь ему присущих цветах. Когда-то на это состязание приезжало более сотни мастеров из ближних и дальних стран. Теперь же собирался жалкий десяток сильных игроков, еще живших в Городе. Мероприятие, по сути, стало довольно бесцветным, но Дол Салида участвовал в нем непременно.

Итак, плен научил его терпению и урквату; любимая игра, в свою очередь, научила Дола сосредоточению. И эти два качества, терпение и пристальное внимание, практикуемые десятилетиями, сошлись вместе, чтобы предельно отточить его нынешнее главное свойство – бдительность.