– Танки справа!

Она крутанула головой и увидела то, что игнорировала уже черт знает сколько секунд: серые, низкие силуэты в дальнем углу поля.

– Семьдесят вторые!

Сердце остановилось на долгую секунду. У польской 12-й механизированной было больше «Т-72», чем у их собственной бригады. Десятка полтора они видели по дороге подбитыми, но даже несколько оставшихся могут сделать из них фарш. А осталось наверняка много.

Сверху с оглушающим ревом пропороли воздух две крылатые тени, каждая размером с железнодорожный вагон. Каска мешала, воротник бронежилета тоже, и Вика смогла разглядеть смертельную угрозу только тогда, когда они ушли вперед. «Ми-24», родные, узнаваемые с любого ракурса. «Раз не по танкам – значит, те свои!» Эта оформленная мысль оказалась такой острой, что она на секунду прикусила губу. Краски вокруг были яркими, несмотря на серость конца мартовского дня. Звуки – чистейшими, даже в их какофонии: разрывы одни и разрывы другие, выстрелы вдалеке впереди и вдалеке с обеих сторон.

– Стой!

Их тягач рывком, почти мгновенно остановился и еще несколько секунд раскачивался на месте. Лейтенант вскочил на ноги, крепко утвердился в полный рост и начал разглядывать что-то впереди, за следующей лесополосой. Непонятно, что он пытался там разглядеть, но много времени он не тратил. Всего несколько секунд спустя лейтенант снова плюхнулся на задницу, выставил ствол автомата перед собой и гавкнул в микрофон несколько коротких команд подряд. Выслушал ответ, снова гавкнул. Смысла слов она теперь не разбирала, потому что снега в этом месте почти не было, гусеницы молотили прямо по голой земле, и шумно было, как в цеху текстильного производства.

Выходило, что их взвод двигается в качестве дозора: в строю уступа сам и в острие такого же, только более здоровенного уступа, формируемого ротами всего батальона. Танки справа давно куда-то исчезли из вида, и Вика с сомнением по отношению к себе самой пыталась сообразить, хорошо это или плохо. Выходило, что плохо. Теперь-то понятно, что «Т-72» были свои. А это значит, что на них можно было рассчитывать. Мысли начали получаться короткими, но пока еще продолжали быть связными. Взвод заложил длинную петлю, далеко обойдя какой-то населенный пункт без названия. Потом они проломились через еще одну лесополосу, а через минуту через третью. Но в этой деревья были не целые, а сплошь изломанные, а по земле вкривь и вкось шли парные гусеничные следы, и Вика решила, что эта полоса та же самая, что и первая. И шире она кажется только потому, что они проходят ее не прямо, а наискосок.