Зубами затягивая ремешок наруча, Марваз натужно сопел – но внутри радовался приказу.
В бой. Мы идем в бой. Бой – лучше чем неизвестность. И тягучие дни стояния напротив громадной, как нависающая гора, армии врага.
Вокруг Марваза, над ним, и даже, казалось, в самых его внутренностях быстро и низко били таблы. Большие молитвенные барабаны, созвав верующих на ночной намаз, снова загрохотали в рассветных сумерках. Все знали, что «молитва – лучше сна». Но время рассветного намаза застанет их сражающимися.
Рай находится под остриями мечей. Хороший хадис. Что бы там ни говорил старый мулла – все равно хороший.
От слитного рокота барабанов по хребтине бегала дрожь возбуждения. Поле боя уходило в молочные рассветные сумерки. Топорщащиеся ветки призрачно торчали из густого тумана, словно руки утопающих. В серых ползущих струях не то что карматов – деревьев в распадках не было видно.
Дробь таблов стала убыстряться, откуда-то справа послышалось хищное джунгарское гиканье. Рафик, зачем-то проверявший, хорошо ли ходит в ножнах меч, заметно дернулся.
Сплюнув кончик ремня, Марваз приподнялся на цыпочках и прищурился: сквозь молочную реку текли темные тени. Конный отряд джунгар сгущался на правом фланге, замыкая крыло войска верующих.
– Чего это они? – боязливо пробормотал Рафик. – Вон и слева от нас ихняя сотня тоже построилась…
За Марваза откликнулся куфанский каид:
– Там дальше то, что от Абны осталось, стоит. Перемешивают конницу и пехоту. Чтоб поддержать, в случае чего…
И Хунайн ибн Валид зачем-то поправил свой издалека видный красно-желтый платок.
– Чтоб плеткой погладить, если побегут… – пробормотал Марваз.
Абне он доверял еще меньше, чем парсам, которые стояли, как всегда, в центре.
Таблы побольше гудели низко, барабаны поменьше рассыпались четкой злой дробью.
Летящие стрелы Марваз увидел, а не услышал. Вернее, увидел, как упали впереди двое куфанцев.
– За щиты на колени!!! – заорал Хунайн ибн Валид.
Барабаны захлебнулись, джунгары завизжали как резаные.