В куче щебня и пыли он с трудом разглядел синевато-серую кисть руки.

– И все.

Чувствуя себя на редкость по-дурацки – аль-Мамун все никак не мог прогнать мысль, что джинн и суфий его разыграли, – он сел на пол. Еще раз поглядел на своих собеседников. Оба отвернулись. Халиф пожал плечами.

Поморщившись, нащупал в пылище холодные неживые пальцы. И, еще раз пожав плечами, сказал:

– Где ты, Тарег?

В тот же миг все погасло, и аль-Мамун провалился в совершенную, безвидную, черную и ледяную пустоту.

* * *

…Скрипел под ногами крупный песок. Свистел ветер. Абдаллах обнаружил себя идущим – где? Вокруг густела тьма.

С усилием переставляя ноги, он вдруг понял – подъем. Под ногами – подъем. Он поднимается вверх. Скрипит песок – значит, пустыня. Возможно, это – бархан?..

Ни зги не видно. Как же темно…

Нудно, вымораживающе свистел ветер. Аль-Мамун обхватил себя за бока – тщетно. Рубашку и кафтан продувало насквозь. Ночью в пустыне царят тьма и холод.

Где же звезды…

А самое главное, зачем он здесь?

И как оказался в этой ночной пустыне?

Скрип, скрип под ногами. Холодно.

О Всевышний, какая холодная ночь…

Хорошо, хорошо. А что было до ночи?

Неожиданно аль-Мамун обнаружил себя стоящим.

Битва! Штурм дворца аль-Джилани! Рукопашная в коридорах и залах, скользкая от крови рукоять меча, мокрый холод рукава до локтя – кровь!