– В общем, так они и поступили. Кого убили, кого побили, а у кого отняли имущество. Наместников твоих, о эмир верующих, они кого прогнали, кого в окно на копья выкинули. В Куфе вот на копья выкинули. Вместе с семьей. А еще у них объявился очередной тайный имам. Которого они тут же провозгласили истинным халифом и правителем и носителем священного пророческого огня, желтого свитка и шайтан знает чего еще, во что свято веруют эти сумасшедшие.

– Где же сейчас пребывает это средоточие всех зайядитских добродетей? – мягко спросил Тарик.

– Да в Куфе! – бодро ответил джинн.

– В Куфе, – тихо повторил нерегиль и покивал собственным мыслям. – Очень удобно.

– Но это еще не все! – затоптался парсидский кот.

– Говори, о брат по вере, – строго приказал аль-Мамун.

Джинн вздохнул и продолжил рассказ:

– Теперь о столице. Жители Мадинат-аль-Заура и раньше-то не были тверды в верности…

– Вот как?.. – тихо осведомился аль-Мамун.

Повернувшись к Тарику, поинтересовался:

– Ты знал про это?

– Хочу напомнить, что последние годы правления твоего брата я провел далеко от столицы, – прищурился нерегиль.

– А первые годы моего правления ты провел в бегах. Так что толку от тебя – никакого, я понял, – отрезал аль-Мамун.

И приказал огромному пушистому коту:

– Продолжай, о Хафс.

Джинн обмотал лапы хвостищем и степенно продолжил:

– Так вот, как только вести дошли, в столице начались волнения. Не сказать, чтобы их и раньше не было…

– Я знаю, – пробормотал аль-Мамун.

– Пожары. Потом айяры из квартала аз-Зубейдийа дрались со стражей-харас, – мрачно проговорил парсидский кот. – Еще дрались на базарах, в паре кварталов сорвали пятничную молитву. Ну и кричали, что халифа околдовали и прибрали к рукам сумеречники.

– Они это уже с год как кричат, – пожал плечами Абдаллах.