К сумеречнику снова скользнули – по-умелому, так же, по-змеиному, целя ножом. Вскрик, стон, шорох оседающего тела. Тишину смыло воплями:

– Сволочь! Подлая мразь! Ты не стоил его сандалий!

Сейчас скопом бросятся, для храбрости орут, что же делать?!

– Рами, я тебя не брошу!

Стрелок рявкнул:

– Гони, я сказал!!! Я справлюсь! Гони к Абле, потом в Мариб!

Лезвие с шумом рассекло воздух, Антара визгнул, закрывая лицо руками. Ладони залило теплой чужой кровью.

– В Марибе встретимся! Гони!

Булькающие стоны умирающих он больше слышать не мог. Антара прыгнул – животом поперек кобыльей спины, Дахма зацокала, затопталась, вокруг орали, ногу, ногу, давай, Антара, задирай и перекидывай ногу – сел!!!

– Гони!!!

В голове принялось опасно смеркаться, кругом вдруг замельтешили огни, факелы, откуда здесь всадники… Истошное ржание Дахмы привело его в чувство, Антара дал шенкелей, и кобыла – помчалась!

Изо всех сил обжимая бока идущей карьером лошади – да знал он, знал, что, чем крепче колени сжимаешь, тем шибче пойдет, но стремян-то нет! – юноша сквозь свист в ушах и громкий топот слышал гаснущие за спиной крики.

* * *

В темноте нападавшие орали, толкались и мешали друг другу – но у них были копья. Поэтому, когда на него снова побежали все скопом, Тарег прыгнул. Подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и приземлился за спинами кучи-малы.

Прямо перед Азамом.

Зиндж шагнул, занося булаву:

– Выродок!..

И сумел уклониться от рассекшего воздух лезвия – один раз. Потом его удалось полоснуть по руке, а потом – по лицу, глубоко. Зиндж с хрипом осел на камни.

Куча-мала, вопя, покатилась, и пришлось снова прыгать.