Пока она, обжигаясь, тянула кипяток, я снял с печи подсохшие галифе и китель, облачился в опостылевшую форму. Конечно, лучше бы надеть что-нибудь более сухое, да где его возьмёшь. Не будешь ведь одежду у бабули просить. Она, может, и даст, да где гарантия, что размер подойдёт? А если, не дай бог, с немцами столкнёмся, и старшина с его ребятами погибнут, у нас хоть какие-то шансы будут в живых остаться. Тоже ведь большой плюс — и об этом забывать не надо.

В это же время Синцов отправил Ваню как следует поколотить мою шинель. Ванька схватил полено из кучки возле печи, выбежал в сенцы, и вскоре оттуда донёсся весёлый перестук. Представляю, как от шинели во все стороны ледышки летели.

Сапоги тоже неплохо прогрелись. Голенища немного влажноваты, зато подошвы аж ноги обжигают. Вот она благодать!

На прощанье старушка расцеловала всех, даже меня, невзирая на мою одежду. А после вышла на крыльцо и стояла там, кутаясь в платок, пока мы не скрылись из виду. Всё это время она махала рукой и крестила украдкой каждого, моля бога защитить нас.

Мы вышли за околицу, выстроились походным порядком: Ваня с Резо впереди, за ними я, потом Марика, замыкал колонну старшина. Оставив деревню на краю заснеженного леса за спиной, мы двинулись на восток к изогнувшейся дугой берёзовой роще, за которой пролегал глубокий овраг. Нам предстояло пересечь широкую балку, взять на десять градусов южнее и шагать до ржавого скелета железнодорожного моста. От насыпи повернуть налево и держать курс на бетонные башни заброшенного элеватора, а уже там найти на горизонте едва различимые развалины Сталинграда и топать туда.

Ничто вокруг не говорило о проходившей здесь линии фронта. Никаких тебе сгоревших машин, ни подбитых танков с оторванными башнями и раскатившимися гусеницами, ни торчащих из земли самолётных обломков, ни запорошенных снегом трупов. Это на картах линия фронта проведена карандашом и условными знаками обозначены армии противников. Вот здесь у лесного массива танковый корпус, тут на поле аэродром, а вот вдоль этой изогнутой черты, обозначающей шоссе, расположились три пехотных батальона и артиллерийский дивизион. А в жизни-то всё не так. На самом деле линия соприкосновения вражеских армий в ширину достигает десятки километров, и не всегда на ней идут активные бои. Вот и мы оказались в таком относительно спокойном месте.

Солдаты шли впереди, прокладывая дорогу. Они старались изо всех сил, но нам с Марикой всё равно приходилось не сладко. Снегоступы на ногах разведчиков не давали им провалиться в сугробы, зато нам каждый шаг доставался с неимоверными усилиями. Следуя в арьергарде, старшина помогал Марике, когда она особенно глубоко уходила в снежную перину.