Они шли со стороны старой границы вдоль прочно замерзшей Студеной к озеру Ханка. Это были не солдаты, даже не банда, — озверевшее от голода и страха стадо голов в триста, не меньше. С оружием — правда, кажется, только стрелковым.

По их пятам шел ураганный, жестокий ветер и густой снег.

О прорыве узнали случайно, почти «тыком». Как-то так само собой получилось, что «китайскую сторону» списали, зачислили в «мертвую землю». Да этому, в конце концов, способствовали и данные разведки…

В старых «Ка-30» ехало пятеро.

Покрашенные в белую с редкими черными и серыми вкраплениями зимнюю маскировку, аэросани все-таки несли на борту яркий герб: синий фон, оранжевое встающее солнце и над ним по синему — белая надпись «УТВЕРЖДАЮ». Аэросани были не «государственные», а Даньки Лагунова. И герб тоже принадлежал ему.

Данька (Голландец) Лагунов стал самым молодым витязем после того, как в конце августа с четырьмя бойцами — двумя ровесниками и двумя молодыми мужиками-добровольцами — уничтожил пришедшую со стороны Хабаровска банду в двадцать рыл, после чего стремительным налетом освободил, перебив еще шестерых охранников, больше полусотни рабов. Сейчас Лагунов сидел у установленного в корме саней крупнокалиберного «ДШК» в самодельном шаровом креплении. На крыше «Ка-30» стоял спаренный 14,5-мм пулемет с дублированным управлением — из него можно было стрелять, не выбираясь наружу, электроспуском, пользуясь специальным прицелом.

Водитель и еще один пассажир — наблюдатель — были взрослыми, Данькиными дружинниками. Витязи не засиживались на одном месте, их вместе с дружинами часто перебрасывали туда-сюда по всей контролируемой территории, хотя у каждого неофициально было «поместье». Данькино располагалось недалеко от бывшего «имения» Балабанова, которое так никто и не стал заселять. Хотели, да… но после того, как в подвале нашли самодельный генератор — десяток велосипедов — и расспросили освобожденных мальчишек, которые на этом генераторе работали… В общем, Лагунов, недолго думая, переделал под жилье для себя и дружины бывшие продуктовые склады, с которыми было столько связано…

Кроме них троих в аэросанях ехали Женька Белосельский и Сашка Белов.

Сашка перебрался «под крыло» Женьки, который потихоньку-полегоньку начал возглавлять «черную сотню» — личный разведаппарат канцелярии Романова, состоявший из подростков и детей. Сотни их не набиралось, и не набиралось далеко, но название всем нравилось.

Всех агентов знали только Женька и сам Романов. Почти все остальные — каждый в отдельности — не знали никого из других агентов. Жили и жили обычной жизнью, учились, работали…