Понимая, что в Южно-Курильске прием Сказкину, как старожилу, обеспечен чуть ли не в каждом доме, я, выругавшись, избрал самое простое: вернулся в гостиницу и пристроился у телефонного аппарата. Где ему еще искать меня? Ведь на борт сейнера его без меня все равно не пустят.

И оказался прав.

Поздно ночью раздался длинней телефонный звонок.

– Начальник! – нетвердо, откуда-то издалека сказал голос Сказкина. – Поздравь, начальник! Обмыл я отход! За двоих обмыл! Пруха нам будет!

– Ты еще на ногах? – спросил я.

– На ногах, – нетвердо сообщил Сказкин и уточнил: – Но опираюсь на посох.

– А где именно ты опираешься на посох? Где тебя можно найти и лично поздравить с обмывкой?

– Не знаю, начальник. Потому и звоню, что не знаю.

– Но где-то же ты стоишь! – повысил я голос.

– Это так, – согласился Сказкин. – Кажется, я стою в будке.

– В собачьей? В сторожевой? Или все-таки в телефонной? Какая она, эта будка? Определи.

– Она… – задумался Сказкин. Но определил: – Вертикальная!

– Они все вертикальные! Не торопись, Серп Иванович. Сам знаешь: смотреть мало, надо видеть! – это я льстил Сказкину. – Главное в таких ситуациях это точно определиться. Что там вокруг тебя?

– Стекло и металл! – с гордостью сообщил Сказкин. – Стекло и металл! Правда, стекло битое.

– Ты мне скажи, Серп Иванович, что там находится рядом с твоей будкой, тогда я смогу тебя разыскать. Дай примету, пусть одну, но точную.

– Есть примета! – радостно заорал Сказкин. – Есть!

– Тогда говори!

– Воробей! Воробей на ветке сидит!

– Ну, ну! – поощрил я Сказкина. – Это куст или дерево? Если дерево, то какое?

– Да махусенький воробей! – растроганно кричал Серп Иванович. – Друг природы! Совсем махусенький, его и понять трудно! Но сидит, это точно. И клюв у него как шильце!