– Ты мне еще укажи длину его коготков! – взорвался я.

И правда, услышал:

– Да совсем махусенькие!

«Как ни бесчисленны существа, заселяющие Вселенную, – вспомнил я слова древней книги, – все равно следует учиться их понимать. Как ни бесчисленны наши желания, все равно следует учиться управлять ими. Как ни необъятна работа, связанная с самоусовершенствованием, все равно надо учиться не отступать ни в чем. И какой бы странной ни казалась нам абсолютная истина, все равно следует не пугаться ее!»

Я лежал в пещере, выточенной временем и водой в шлаковой прослойке между двумя древними лавовыми языками, и мне снилось: Серп Иванович варит рисовую кашу. Рис он выменял у Агафона на мои казенные сапоги и спальник. Развариваясь, рис медлительно течет в океан. Край рисового потока злобно надкусывает Краббен и приглядывается к Сказкину. Тогда, пугаясь, Сказкин начинает удирать от Краббена по вязкому краю рисового потока, и я мстительно ору: «Поддай, Сказкин! Шайбу!»

Кто сказал, что Серп не молод?

«Молод, молод…» – шептал я, просыпаясь.

И глядел вниз.

Может, стоит рискнуть? Может, Краббен спит? Может, он давно ушел в нейтральные, а то и в чужие воды? Я бы мог спрыгнуть на пляж, добраться до фала и в одно мгновение вознестись на недосягаемый для Краббена гребень кальдеры.

А если он не спит, если он затаился? Если вон та глыба в тени – вовсе не глыба? Если Краббен терпеливо ждет именно такого моего решения, устроившись среди подводных камней?

Малоприятные, пугающие мысли теснились в моей голове, но вот странно – даже пугаясь, я мысленно видел кое-что приятное.

Например музей.

Огромный музей современной природы.

Огромный просторный зал, целиком отведенный всего для одного, зато исключительного экспоната.

Табличка над экспонатом.

«Краббен тихоокеанский.

Единственный известный в наше время вид.

Открыт и отловлен в водах кальдеры Львиная Пасть начальником Пятого Курильского отряда младшим научным сотрудником геологом Т.И.Лужиным и полевым рабочим С.И.Сказкиным».

«Ну да, Сказкиным! – возмутился я. – Трус проклятый!»

И, подумав, перед именем Лужина поставил достаточно высокую научную степень, а имя Сказкина вообще стер.