Там и сям вокруг ВПП в живописном беспорядке стояло то, что осталось от когда-то брошенных автомашин, – бензозаправщики, джипы, трёхосные грузовики GMC и даже какие-то автофургоны. Большинство этой бывшей техники тоже несло на себе следы возгорания или стихийного разграбления.

Но основное действие в тот момент происходило дальше и правее этой полосы. Там же, судя по всему, и шла накануне беспорядочная стрельба.

Повернув бинокль в ту сторону, я увидел, что там, перпендикулярно главной ВПП, похоже, была вторая взлётка (а может, и просто широкая рулёжка), значительно короче и у́же основной. Причём, если специально не присматриваться, эту полосу издали можно было и вообще не увидеть. И кажется, холмы в конце этой полосы были не просто холмами. Как раз возле одного из них стояли несколько автомашин, многочисленные верблюды и мельтешили тёмные фигурки.

Рядом с нами на холме появился мужик на верблюде, уже привычного вида – весь в чёрном, нижняя часть лица закрыта тканью, за плечами маузеровская винтовка, на груди замысловатый, явно самодельный кожаный патронташ с вышивкой, на поясе кривой кинжал.

Подъехав к нам, всадник что-то сказал Клаве на всё том же тарабарском наречии. Она опустила бинокль и ответила ему (как при этом не сломала язык – удивляюсь), туарег кивнул, развернулся и уехал восвояси.

– Что он тебе сказал? – поинтересовался я.

– Сказал, что дело сделано и мы можем ехать, – ответила моя спутница.

Мы сошли с холма к джипам, Клава настроила рацию, после чего связалась со вчерашним майором Капитановым, доложив о том, что мы выступаем в сторону авиабазы.

Хитрая она, однако, – явно и нагло тянула время, решив выкроить себе несколько лишних часов «на разные неожиданности». Ведь теперь русские будут ждать её дальнейших сообщений, а уж потом как-то отреагируют, если им эти игры вообще интересны. А за это время Клава вполне успеет обделать свои тёмные делишки. Впрочем, меня эти тонкости особо не волновали.

Наша маленькая колонна из четырёх «Виллисов» завела моторы и двинулась в сторону ВПП, стараясь объезжать ямы и прочие препятствия.

В какой-то момент, посмотрев по сторонам, я неожиданно увидел сквозь поднимавшуюся из-под колёс пыль, что на обширном пространстве вокруг аэродрома, среди брошенных остовов машин разбросаны многочисленные, уже частично ушедшие в песок человеческие скелеты и их отдельные фрагменты в виде костей и черепов.

Всё это производило довольно странное и неприятное впечатление, поскольку только с той стороны, откуда мы ехали, по самым скромным подсчётам, лежало никак не менее сотни костяков. Если имел место столь массовый убой, то в связи с чем и почему именно здесь?