– Ну-ну, – только и сказал я на это. Вот не люблю я все эти псевдокоммерческие комбинации на чужой крови, да ещё там, где реально стреляют, тем более что в тот момент все эти разговоры очень напоминали делёжку шкуры ещё не убитого медведя. Любопытно, что эта вроде бы национальная российская привычка имела хождение и в гиблых пустынях Западной Африки…

Не успели мы толком перевести дух, как в палатку явилась очень красивая темнокожая женщина. Что характерно, с открытым лицом (черты лица вполне европеоидные, но глаза скорее миндалевидные), одетая в длинную белую рубаху, дополненную платком и накидкой из ткани (шёлк или что-то вроде того) разных оттенков синего и фиолетового. Судя по богато украшенному замысловатыми цацками головному платку, поясу, а также браслетам и кольцам, незнакомка тоже явно принадлежала к местной племенной элите. Сопровождали её два рослых воина в синем, деликатно оставшиеся караулить снаружи, у входа в палатку.

При появлении незнакомки Клава мило заулыбалась и поздоровалась с ней на каком-то совершенно тарабарском, не похожем ни на что языке. Незнакомка ответила на том же наречии.

После этого я убрался в дальний угол палатки, стараясь не отсвечивать лишний раз, а женщины уселись на расстеленный на песке посреди палатки брезент и завели долгий разговор на этом же языке.

Говорили они больше получаса, потом Клава потребовала у меня фотографию нужного нам Роберта Нормана. Я молча вынул из кармана снимок (у нас этих отпечатков было много, их предусмотрительно размножили), который Клава передала незнакомке.

Забрав фото, та чинно удалилась. Как оказалось, в стоявший чуть в стороне от руин оазиса большой шатёр, который я сначала даже не заметил.

– Это кто? – спросил я, когда незнакомка и «сопровождающие её лица» ушли.

– Знакомая, почти подруга. Её двоюродная сестра у меня работает. Зовут Лемтуна. Она у них в племени сейчас вместо предводителя…

– То есть?

– Она мать аменокаля, то есть племенного вождя. Только этому аменокалю всего девять лет.

– А что так?

– Прежнего аменокаля, её мужа, убили пять лет назад. Вот она и рулит, по мере сил, вместо него, пока старший сын не подрастёт. По их законам это разрешается, они вообще к женщинам уважительно относятся, говорят, что в некоторых туарегских племенах вообще матриархат…

– А кто его убил-то? – уточнил я на всякий случай, понимая, что дата смерти этого вождя более-менее совпадает с последней войной. – Ваши французы или что-то не срослось во время войны?

– Да нет, всего лишь соседнее племя. Из-за банальной причины в виде спорного стада верблюдов. Они здесь все очень меркантильные и при этом ужасно друг друга не любят, поскольку считают, что пустыня не резиновая…