Впрочем, по словам мсье Мергуя, эта самая Уойб всё-таки имела весьма солидный счёт в местном банке и вроде бы сразу же по приезде проплатила возможные услуги местного полицейского комиссара. Однако, по его словам, тут всё было вполне решаемо – достаточно было заплатить полиции несколько бо́льшую сумму, и она точно не обратит внимание, если в доме Мари Уойб в какой-то момент начнётся стрельба или если эта вилла вообще сгорит.

Мсье Мергуй усмехнулся и добавил, что Клава и сама прекрасно знает, как делаются такие вот «щекотливые» дела.

Я видел, как при упоминании о «солидном банковском счёте мадемуазель Уойб» Клаудия несколько наряглась. Похоже, она уже вовсю прикидывала в уме, какую пользу для себя, любимой, можно извлечь из предстоящей акции, комбинаторша хренова.

Впрочем, на этом разговор был в основном окончен. Клава сердечно поблагодарила мсье Мергуя за оказанную помощь и информацию, сказав, что теперь она будет ему должна.

Её собеседник, лучезарно улыбаясь, ответил ей, что для него всё это сущие пустяки и какие вообще могут быть долги между практически родными людьми? Ну да, знаю я этих «родных людей» – «Крёстного отца» мы все смотрели. Хотя бы первую серию…

Интересно, если наша Клава носила титул королевы этой криминальной «бензоколонки», то кто же такой на самом деле был этот мсье Мергуй в тусовке здешних урок – «ваше императорство»?

После этого мсье Мергуй пожелал Клаудии скорейшего выздоровления, она, не без усилия, встала с кресла, сложила фотоснимки в сумочку, и они попрощались. При этом хозяин кабинета вышел из-за стола и даже поцеловал Клаве ручку, обтянутую перчаткой.

С явным трудом выйдя из кабинета, Клава, продолжая держать фасон, спустилась вниз по ступенькам и дошла до машины, несколько раз останавливаясь и ловя воздух широко открытым ртом. Уж не знаю, с болью она боролась в этот момент или с тошнотой.

Сесть, а точнее лечь, на заднее сиденье машины ей было уже куда сложнее.

Так или иначе, я помог Клаве погрузиться, но по дороге, уже когда «Линкольн» подъезжал к дому, она начала стонать и корчиться от накатившей, явно нестерпимой боли.

В общем, в спальню я внёс её на руках, ощущая, как она покрывается холодным потом.

Медсестра Эмма ужаснулась, а Алэйна начала раздевать полуживую хозяйку, одновременно позвонив в клинику.

На вызов очень быстро примчался сердитый мсье Гмюнд в сопровождении какого-то волосатого молодого врача с бородёнкой а-ля кардинал Ришелье и двух медсестёр.

Проведённый ими осмотр, слава богу, не выявил признаков кровотечения. Швы на Клавином животе не разошлись, но боль явно усилилась от поездки и сопутствующих хождений.