– Это глава их егерского Совета. Вот так. Один из молодых вчера по пьяни хвастался.

– Спасибо, Тихий. Это важно.

Столы вынесли отскребывать после вчерашнего. Двое егерей сидели в небольшой комнатке во флигельке. Спиртного не было, но стол ломился от еды. Однако. Крепкие ребята. Тот, что помладше, подвинул мне стул. Жена хозяина таверны поставила передо мной тарелку с чистой двузубой вилкой.

– Как там наш хозяин, дорогая? Жив после вчерашнего?

– Живой. Вспомнил молодость, теперь рассолом отпивается.

– Вы уж нас извините. Там ребята не сильно под конец хулиганили?

– Нет. Вот только песни непристойные пели. Особенно рыбаки. Ну и егеря. Ваши-то поспокойнее.

Егеря усмехнулись. Хозяйка вышла. Положил на тарелку какого-то мяса. Вкусно.

– Что это такое, интересно? Приятное, – кусочек просто таял во рту, – сочно и кисленько.

– Это, ваша светлость, обыкновенная говядина, но с местными специями и грибами. Но у нас на вертеле было бы лучше. – Старший ждал, пока я перекушу. Я же рассматривал его стрелковую нашивку. Действительно, пришита как-то криво, и совсем не так, как у Лисы.

– Не могу понять, что не так с вашей нашивкой, уважаемый Пилл.

– Ну-ка, ну-ка, ваша светлость… Сейчас мы все про вас и узнаем.

– А, понял. Вы левша, – доперло до меня.

– Браво, ваша светлость. На самом деле я одинаково владею обеими руками, поэтому обычно стреляю с левой, чтобы не занимать правую руку, – егерь покрутил двумя вилками, – иногда это очень помогает.

– Понимаю вас. А какой глаз ведущий?

– О, да вы, оказывается, знаток, ваша светлость! Браво еще раз. Ведущий – правый, я долго переучивался.

– А для чего это было так нужно? – все равно не понял я.

– Мы с братом учились высиживать зверя из дупла. Он, как старший, стоял с левой стороны и выглядывал правым глазом, а мне доставалась правая сторона. А он еще и дразнил меня, что я плохо стреляю. – Егерь откинулся на спинку. – Веселые были времена.

– Ну вы смогли его потом удивить?