– Я вас пожалею. Я сначала прострелю вам ноги, чтобы вы не смогли никуда бежать, а только потом отрежу вам головы… Вы, презренные цыгане, будете рассказывать о моей милости там… там, где…

Солнце сверкает, золотой каплей повиснув на кончике ножа. Это кончик смотрит в самую середину жирной спины с белой кожей. А на плече Мириам, повыше груди, какая-то незаживающая, саднящая рана. Как будто что-то впилось туда когда-то стальными когтями…Сукровица блестит на ней, постоянно выдавливаемая движением руки… Что это за рана? Медный не знает. Видимо, поэтому она до конца не полагается на нож… пистолет… только толкнуть этот нож и… он не может… его силы вытекли в песок и поглощены им, как драгоценная вода… но что-то, что-то надо сделать, ведь ребята могли… Почему же не может он? Почему он так слаб?!

Раскаленное небо. Разбитое на осколки в глазах солнце. Сверкающие иглы драгоценного камня. Натянутая желтая кожа пустыни. Мириам смеется.

– Вот! Вы должны танцевать! Вы же цыганки… Танцуйте! Ну!!! Иначе я начну с ваших детей! Танцуйте, дьявол на ваши головы!

Мирикла и Патрина медленно поднимаются с колен. Они переглядываются, совсем незаметно. Мириам стоит против солнца, и это ее ошибка. Она щурится и не все видит. Песок струится из складок бурнусов. Помедлив, Мирикла сбрасывает свое одеяние; она почти нага, белые лохмотья платья чудом повисли на широких бедрах. Мириам высовывает розовый язык, касается им кончика ствола и визжит:

– Танцуйте!

Сбрасывает бурнус и почти совсем голая, похожая на статуэтку девушка. Их босые ноги в раскаленном песке начинают движение. Мириам поднимает пистолет, целится то в одну, то в другую, снова высовывает язык, хохочет… Цыганки притоптывают и начинают хлопать в ладоши. Мириам это нравится. Ее пистолет прыгает в белых руках.

– …мы его построим, халифат! Остались одна Невеста и один эгрегор! Остался Гаспар!!!

Ну почему же он не может?! Ведь это так просто. Послать импульс туда, под коричневую рукоять с янтарной накладкой. Послать, увидеть блестящую вспышку, сгусток… Ну, давай же… давай… еще немного… позволь себе ЭТО! Позволь увидеть…

Под голыми ногами вихрится песок. Все сильнее и сильнее становится танец песчинок. Мириам направляет пистолет в сторону молоденькой:

– Ты первая… ты слишком мне нравишься!

И в этот момент – сильный толчок. Мириам шевелит губами: что-то заполнило ее глотку. Она пытается высунуть язык, и сгусток крови, огромный алый пузырь, надувается на ее красивых, страстных губах. Она изумленно опускает глаза: широкая алая лента медленно катится между ее грудей на живот, срывается в песок тяжелыми каплями. Эта густая лента залила, погасила бриллиант в пупке, сделав его – черным. Он больше не светится.