Из созерцательного экстаза его вывела Варвара, тряся за плечи и крича что-то нечленораздельное ему в ухо. Улуша…. Ну конечно же!!! Она все так же продолжает лежать недвижимо, словно мертвая. Поспешили к ней вместе с Варварой, перевернули ведунью на спину и одновременно склонились над телом, стараясь уловить в нем признаки жизни.

— Жива! — Степан скорее понимает по губам, нежели слышит то, что говорит ему сейчас травница.

Жива…. В шоке просто, поскольку крепка, слишком крепка ее связь с Володарем, а боль земли — это ведь и его, Животворящего, боль. Успокоенный, Степан поручает ведунью заботам подруги, сам же, превозмогая адскую головную боль, вновь выползает на гребень бугра, снова изучает местность в бинокль. Да, сейчас смело можно констатировать: взрыв его самодельной мины нанес аэродрому весьма значительные повреждения. Значительные, но не критичные, если рассматривать картину в целом. По взлетно-посадочной полосе все еще продолжают сновать люди, откуда ни возьмись, появились многочисленные пожарные бригады. В некоторых местах им даже удается локализовать очаги возгораний, отчего взрывы теперь следуют не так часто, как хотелось бы. Сейчас самое время подтолкнуть процесс, помочь ему довершить начатое.

— Варвара!!! — Степан громко кричит и понимает вдруг с облегчением, что сквозь звон в ушах все-таки пробивается его голос. — С Улушей останься, я сам за твоими людьми пригляжу.

Повинуясь его знаку, сирти покинули насиженную позицию и поспешили за Степаном вперед, выставив перед собой щиты. Перешли через рельсы, обминули стороной место, на котором совсем недавно располагались складские ангары, — там до сих пор бесновалось пламя. На их отряд, казалось, совершенно не обращали внимания — имперцы были слишком заняты. Степан беспрепятственно вел своих людей по периметру аэродрома, планомерно расстреливая мало-мальски подходящие для этого цели с безопасного расстояния. Трескотня «Вальтеров» тонула во взрывах транспортных фургонов, попадавшиеся на их пути заправщики охотно расплескивали наземь свое содержимое, отчего по аэродрому начинали гулять самые настоящие огненные стены из горящего напалма. Доставалось и дирижаблям, пришвартованным к причальным мачтам, и ангарам. Пожарные команды, попадавшиеся на их пути, благополучно уходили в небытие. Несколько раз они сами едва не погибли от собственных проделок, когда цепная реакция вызвала непредвиденные последствия. Гриня получил серьезный ожог ступни, еще одиннадцать воинов ожоги средней тяжести. Степану же пока везло. Слух — и тот начал потихоньку восстанавливаться. Работой своих ребят он был доволен, также грело душу знание того, что на других участках аэродрома происходит в точности то же самое.