Маг резко открыл дверь Ставки и с недовольной миной застыл на пороге.

– Ты побрился? – вместо приветствия спросила Дариана. Девушка изобразила такое удивление, что Даратас невольно потёр гладкий подбородок.

– Благодарю, мне тоже нравится, – ответил он и быстрым шагом проследовал к столу. За ним бесшумной тенью скользнул Ольвен – принц успел вымыться после активной тренировки и полностью облачиться в доспехи. Лёгкая походная сумка в полной готовности висела на плече.

Прислонив боевой посох к стене, Даратас подошёл к столу и внимательно поглядел на Дариану. Девушка поначалу недоуменно уставилась на него, а потом смутилась и потупила взор.

– Дорогая моя, будь так любезна, скушай поскорее завтрак и поспеши собираться, – маг старался, чтобы голос звучал как можно доброжелательнее.

Девушка несколько секунд сидела неподвижно, а потом резко подскочила и вышла прочь из Ставки, громко хлопнув дверью. Извечно сдержанный Ольвен не удержался от сдавленного смешка.

– Чересчур суров ты с ней, – укоризненно посмотрев на Даратаса, заявил Бульвар.

– Поверь, у меня есть основания, – махнул рукой маг и подошёл к высокому окну. Жёлтые тучи, налитые ядом, медленно растекались по небу, угрожая в любой момент низвергнуть на истерзанную землю потоки отравы.

– Смотрю, ты собран, – кивнул на торбы Хозяин Цитадели.

– Полностью, – сухо бросил маг. – Думаю, ты понимаешь, как раздражают в такие ситуациях безответственные люди.

– Ну, в конечном счёте, вы не назначали точное время сборов, – заметил Бульвар. – А девушки любят понежиться в тёплой постели.

– Смотрю, и тебя опутали её чары. – усмехнулся маг.

– Старикам свойственно быть слабыми, – сказал Бульвар, и согнулся в приступе дикого кашля.

Даратас беспокойно посмотрел на друга, но промолчал.

– Проклятая болезнь. Никак не хочет отпустить меня в лучший мир, – посетовал несчастный старик.

– В лучший ли? – с сомнением проговорил Даратас. – Из иных миров и реальностей ничего, кроме жути, мне пока встречать не доводилось.

– Но это и не значит, что действительно лучшего нет. Вселенная слишком огромна, Даратас, чтобы мы могли постичь разумом всё её многообразие. Поверь, даже фантазией, которую многие склонны называть верой, ты не сможешь охватить всё, что возможно в пределах этого поистине необъятного творения Всевышнего. Однако в каждом из нас теплится маленькая частичка той силы, что связывает ничтожных, смертных существ с общей идеей мироздания. Я называю эту силу надеждой, мой старый друг. Надежда – вот что дарует нам желание жить, а затем уходить в неизвестность. Это неугасимая сила, что позволяет такой космической пыли, как мы, чувствовать себя действительно важной частью Вселенной. – Бульвар прервался и откашлялся. – Чем ближе к смерти, Даратас, тем сильнее чувствуешь, как эта сила поддерживает твои дряхлые кости.