Постепенно скалистая местность уступила невысоким холмам, цепи которых вились среди гнилых озёр и глубоких оврагов. На каменистой почве росли уродливые низкорослые растения, располагавшиеся компактными рощицами на склонах возвышенностей и скатах ядовитых водоёмов. Вряд ли можно преувеличить, сказав, что земли действительно мёртвые. Но Даратас никогда не соглашался с этим. Конечно, здешние пейзажи способны нагонять тоску и отчаяние, рождая в сознании образы окончательной гибели всего сущего в округе, однако на самом деле всё гораздо сложнее.
Герда сделала резкий поворот и чуть спустилась вниз, облетая бушующий вулкан. Потоки раскалённой лавы стекали с его угольно-чёрной горловины и с бешеной скоростью устремлялись вниз по склонам, к глубокой расщелине, расположившейся у подножья пламенной горы. Оттуда магма стекала в подземное озеро, где постепенно остывала и залегала очередным пластом. Даратас когда-то изучал этот причудливый бассейн и бродил по его пылающим берегам.
Он всегда испытывал большой интерес к этому таинственному материку. Он никогда не соглашался с Франческо, что ничего, кроме сплошной смерти, найти среди пустынным камней нельзя – соратник Даратаса считал достойным изучения только жизненную силу. Сам же Даратас был уверен, что смерть – не окончание жизни, а временная стадия, которая полна секретов и умопомрачительных тайн – вещей, которые всегда манили его пытливый ум. На этой земле нет привычных людскому сознанию признаков жизни, однако есть своя особая биосфера, перешедшая за общепринятую грань реальности. К примеру, ожившие мертвецы существовали колониями, и имели примитивную технику совместной деятельности, даже если она ограничивалась едой и убийствами. Помимо зомби, на Хароне существовали и другие существа, многим из которых даже не дали названия. Да и некому было делать это: только Даратас и несколько воодушевлённых им энтузиастов изучали здешнюю природу. Увы, почти все соратники мага погибли, а те, кто выжил – бросили дело, потеряв интерес. Харон требовал слишком многого, а отдавал так мало: действительно серьёзные исследования привлекли только некоторых учёных из Фебовской Академии, а многие труды остались лежать кучей пергаментов в подземельях Цитадели. Те, кто отдал жизнь за поистине бесценные знания, умерли неизвестными для научного мира. Даратас, при всём влиянии, не мог изменить ситуацию: чересчур сильны были стереотипы магистров школ и академий.
Герда тем временем обогнула извергающийся вулкан и летела высоко над туманными равнинами, покрытыми плотной сетью маленьких рек и ручьев. Здешние равнины Стражи звали