Мальчик чувствовал горячее дыхание на затылке и знал, что мать смотрит на него с грустью и восхищением.

– Ты принадлежишь одному из самых древних родов. Ты владеешь сферами… средствами, совершенно независимыми от Имперского аппарата. Я уверена, что ты обеспечишь меня всем необходимым.

– Все, что угодно, Ваша светлость.

Келмомас закрыл глаза от наслаждения, чувствуя, как материнские пальцы перебирают его кудри.

– Мне нужен человек, Санкас, – сказала она из темноты прямо над ним. – Один человек… Который может убить.

Длинная, признательная пауза.

– Какой-нибудь человек, который может убить другого, императрица.

Слова. Как пригоршня яда, способная перевернуть мир.

– Мне нужен способный человек. С выдающимися умениями.

Верховный патриций вытянулся, застыл.

– Да, – произнес он через силу. – Понимаю…

Лорд Биакси Санкас был сыном иного времени, обладая чувствительностью, которая никак не вписывалась в новые порядки. Он постоянно совершал странные поступки, которые поражали мальчика: не только осмеливался приближаться к императрице, но даже садился на край ее кровати. Вот и сейчас он посмотрел на нее с дерзкой непредвзятостью. Тусклый свет и изменчивые тени не приукрашивали его, прочертив длинные борозды по его лицу.

– Нариндар, – сказал он, важно кивнув.

Юный принц-империал всячески старался сохранить на лице скорбь. Ему не доводилось слышать никаких историй о нариндарах, фанатиках Культа, чье имя было синонимом ужаса до того, как отец раскрыл одного из шпионов Консульта.

Как много места оставляют люди своим страхам.

– Я могу устроить все, что желаете, Ваша светлость.

– Нет, Санкас. Это я должна сделать сама…

Она задержала дыхание, прикусив нижнюю губу.

– Это проклятие должно быть только моим.

Проклятие? Неужели мама должна быть проклята, чтобы убить дядю?