Начальник охраны поклонился.

– Пусть уходит. Того, кто сбился с пути, Аллах все равно направит.

…

– Он еще придет.

Амир Ислам помолчал.

– Кто из наших стучит алиму?

– Сайфутдин, эфенди…

– Пусть расскажет алиму о том, что произошло здесь. Пусть скажет, что мы ужинали и о чем-то договаривались. Он не слышал о чем.

– Я немедленно займусь этим, эфенди…

Амир Ислам немного подумал.

– Нет. Не немедленно. Займись этим… через неделю.

– Слушаюсь, эфенди…

– Все. По машинам…

Когда амир Ильяс удалился от того места, где он вкушал свой ужин, на тропу бесшумно спрыгнул человек. Он был невысок, его лицо было вымазано черным, а в руках была полуавтоматическая винтовка под трехлинейный патрон[151]. По фигуре, по рукам можно было понять, что это подросток, но подросток подростком, а винтовка под трехлинейный патрон в руках – серьезная штука. Наповал разит.

– Салям алейкум, амир…

Амир Ильяс не удивился.

– Всегда приветствуй людей полным приветствием, когда это возможно, Турсун, и да зачтет тебе Аллах.

– Ассаляму алейкум ва-рахмату-лла́хи ва-баракя́тух.

– Ваалейкум ассалам ва рахматуллахи ва баракатуху. Много ли вас здесь?

– Четверо вместе со мной, эфенди, но есть еще. Все медресе поднято.