– Кстати, в Лимене хризоавгиты тоже хотят гегемона, только настоящего, на порфировом троне, – поделился новостью Самбор.

– И как их успехи? – преувеличенно сочувственно осведомился Ратимир.

– Пока, их бьют атакситы.

– А это кто?

– Атакситы? Они величают себя учениками Курума Алностовича, оролога, – объяснил Мествинов сын, самую малость повеселев.

– Так какое дело орологам до хризо… монархистов? – удивился Вратислав.

– Кабы они были орологами… Атакситы вообще против любого государства!

– Не может в Лимене быть нового гегемона. Лимен – четвёртая вежа, что пала, фафыга не в Лимене, а в Альдейгье! – возвестил Деян.

– Четыре вежи стояли, пятая да воздвигнется! – истово произнёс Стрига.

– Гегемон, вежи, фафыга, – перечислил тот же молодой путеец, что спрашивал Вратислава про Калинов мост (его звали Фалько, сын Добруты). – Ещё теперь про Йожа нам вверни.

Пока возмущённый Деян собирался с ответом, ватажники помоложе успели злорадно похихикать. Наконец, пестун отставил кружку и начал:

– Йож…

– Один из девятиреченских вожаков его именем как раз и божился, – перебил Самбор.

– Врёшь! – выпалил Деян.

Все глаза уставились на него. Самбор замечательно зловеще крутанул ус. Отменный вырос мальчонка, Мествин был бы горд.

– Сорвалось, не в обиду, не в обиду! – пробормотал пестун.

Мествинов сынишка ещё раз покрутил ус и оценивающе оглядел отставного йомса, точно прикидывая размер для домовины.

– Что ж, не в обиду, так не в обиду, – наконец сказал Самбор. – Этот вожак скакал к нам на чёрном яке, за спиной два копья с отрубленными головами, Мельдун криптограф его прикончил ракетным молотом, а Агенор рапсод уже начал складывать про то песнь.

Нараспев, Самбор воспроизвёл:

– «Так заповедовал вождь кровожадный несчётных чолдонцев: