— Это так. Остальные расы отказываются нам помочь.

— Очень их понимаю, нимерийцы не те существа, которым хочется перейти дорогу.

— На кону жизнь людей как вида, — добавил Алексей. — Разве для вас это ничего не значит?

— Вы помогли нам справиться с врагом, и за это я вам благодарен. Но не будем забывать, что вы же его сюда и привели, пусть не нарочно. И вы ожидаете помощи после такого? Из-за этого теперь под угрозой находится благополучие моего вида, — креатонец сделал ударение на слове «моего».

— Прошу вас, помогите нам справиться с ними! У вас мощный флот! Если мы объединимся, то уничтожим угрозу сразу для обоих наших народов! — Гена предпринял ещё одну попытку убедить расчётливого Эльвентора, но увы.

— Ваша оплошность повлекла за собой куда больше проблем, чем вы думаете. Теперь они знают, где мы находимся, и смогут нанести удар в любой момент. Мы иногда наблюдаем за ними. То, что вы видели сегодня, был лишь авангард. Если вы не в курсе, нимерийский флот насчитывает более трёх тысяч крейсеров. Конечно, их беда в том, что они одновременно воюют во всех возможных направлениях, и большая часть флота уходит на поддержание порядка в Эорате, однако, если они сильно захотят, им не составит труда одновременно уничтожить обе наши планеты. Поэтому сейчас у меня на счету каждый корабль.

— Значит, вы нам не поможете? — Романенко решил получить чёткий ответ.

— Сожалею.

— Но… — начал, было, Алексей.

— Не стоит, — оборвал его Озимцев. — Пойдём отсюда.

Лёша не без усилия проглотил обратно всё то, что он хотел сказать, кивнул и, развернувшись, направился за Озимцевым прочь. За ними неотступно следовала охрана.

— Постойте, — окрик Эльвентора настиг их примерно на полпути от пирамиды до двери. Они обернулись. — Пожалуй, я всё же могу предложить вам небольшую помощь. В знак признательности, и того, что мы вам не враги.

— Какую же? — в голосе Гены послышалась заинтересованность.

— Я знаю, что ваши корабли проделали огромный путь, и они довольно потрёпаны. Я выделю вам лучших инженеров, чтобы отремонтировать и усовершенствовать их.

— Мы… — Романенко перевёл дыхание, он не ожидал ничего подобного. — Мы будем благодарны вам за это, — наконец, выдавил он.

Чтобы креатонцы делились своими технологиями с чужаками? Воистину, чудо.

Эльвентор выделил две сотни инженеров для ремонта обоих кораблей. Они усовершенствовали варп-двигатели, увеличив плотность потока антиматерии, тем самым повысив возможность разгона кораблей до варп 8.2 без ущерба для двигателей. Так же они оказали помощь Громову и Бейкеру в усовершенствовании гипердвигателей для увеличения дальности прыжка, использовав для этого свои технологии. Модернизация заняла два дня, но задержка того стоила. Теперь «Астерион» и «Феникс» могли прыгать на 400 световых лет вместо 50, опередив людские технологии на многие десятилетия. Креатонские инженеры заверили, что это максимальная дальность, которую можно выжать из земных двигателей за столь краткий срок, и без глобальной переделки всей конструкции. Так же они, поминутно сокрушаясь о несовершенстве земного программного обеспечения и технологий в целом, помогли оптимизировать алгоритм расчёта точки выхода из гиперпространства, что сократило время между прыжками на 10 % и повысило точность в разы. Корабли заправили антиматерией под завязку, а также дали десяток комплектов запасных инжекторов. Обшивку креатонские инженеры тоже подлатали, укрепив её слабые места сплавом, которым были покрыты их корабли — заменять обшивку полностью не было времени. Усовершенствованию так же подверглись фазовые установки. На них установили новые эмиттеры и оптические резонаторы, после чего их мощность возросла на треть. Вскоре все модификации были закончены и оба крейсера покинули систему креатонцев. Благодаря усовершенствованиям обратный путь занял гораздо меньше времени, и составил около 37 часов, или приблизительно 500 прыжков.