— Здорово, Шпарин! Дай зажигалку, — капитан разминал сигарету. — Додоня-а?..

— Подвожу до Базы, — быстро сказал Шпарин. — Сержант осознал проступок и возвращается в часть.

— Додоня, где моя машина? — багровея, капитан смял сигарету в кулаке.

— Моя вина, — сказал Шпарин, вынимая бумажник. — Покататься решил Додоня. А я врезался на перекрестке в твою машину. Восстановлению не подлежит.

— А?..

Шпарин провел ладонью по щеке.

— Моя тоже в хлам. Это другая, сегодня купил. Тысяча баксов.

— Две, — сказал капитан.

— Тысяча, — Шпарин протянул доллары. — Твой драндулет больше не стоил.

— Ладно. Додоня, в машину! Я тебя на кухне до дембеля пропишу. Пять нарядов вне очереди для начала. Людей не хватает, пополнение не везут, а он покататься решил! Где твоя форма?

Офицер повернулся к грузовикам.

— Петро-ов?.. Закончил?

— Как же, Михал Иваныч? — Додоня опустил голову.

— Иди, дезертир, — прошептал Шпарин. — Ничего не поделать. Не бить же его лопатой по голове. Да и не за что.

— Может так оно и лучше. А про девушку я тоже не наврал! — «дезертир» открыл багажник, схватил ранец, пожал Шпарину руку и побежал к машинам. Его тут же окружили солдатики, раздались приветственные возгласы.

— Как жена, Шпарин? Родила? — спросил капитан, пряча деньги в нагрудный карман.

— Пока нет. Вот-вот.

— Передавай привет. Миазмов, почему ты лысый?

— Балкин!.. — возмутился Маралов.

— Миша, у тебя ж отпуск еще не кончился. Что вы тут делаете? Грязные, как свиньи.