Надо все же взять и просмотреть его рукопись, подумал Блор. А то действительно напишет про полмиллиона мной лично убитых. Не то чтобы жалко, но ведь не будет веры и в других местах. Однажды совравшему кто согласится доверять?

– Все же не все кругом дураки, и здесь много умеющих читать. Смеяться станут.

– А плевать,  – заверил Возмездие. – Если правильно сложить песню, ее станут петь веками. Удачно изобразив величие, заставишь верить и дальние поколения.

– Да ты мудрец!

– И чем страшнее и жутче деяния, тем дольше помнить станут. Разве знают про Хозяина Недр, каким он был? Что любил есть, как валять самок, или про чертежи, по которым создавались дворцы? Как судил жалобщиков и считался справедливейшим из арбитров? А это было!  – в его тоне определенно прозвучала гордость. Впервые за все годы Возмездие сам упомянул бывшего Повелителя. Выходит, реально заинтересовался. – Люди помнят только конечную гибель тысяч жителей долины. Причем неправильно. Как обделались тогда, так и столетия спустя легенда живет.

– Вот, сам говоришь, не знают подробностей. А Граверо изложит.

– А что он знает? С прошлого года с нами, а сам писал и раньше. Все с пачкающей стены совещался. Письма калякал.

Ага, похоже, мне закладывают учителя со всеми потрохами. Ну приблизительно так я и думал. Жанель рисует, Граверо пишет, и все про меня. Почему бы не обмениваться впечатлениями. Мне от этого плохо? Конечно, нет. Вот проконтролировать текст, да и выяснить про очередные фрески – не мешало бы. Ай, ай, поймал он мысль. А Жаклин в этом тоже наверняка поучаствовала.