— Крон! — толкнул его Комбат в плечо. — Очнись. Ты как-будто остекленел.

— Спирта наверное хлебнул — неразбавленного, — предположил Дед, подозрительно косясь в сторону Наины. — Со мной такое было: сначала, сказали, что я был весёлым, потом грустным, а уже в конце — остекленевшим.

Крон, почти без приседаний и неуклюжих поклонов подошёл к Наине, не зная, что сказать. Он просто глупо улыбался, потому что не придумал более достойной формы поведения.

— Это я устроила всё так, чтобы ты меня нашёл, — шепнула Наина ему на ухо. — Кое чем я смогу вам помочь. Да, кстати, а ты скучал без меня.

Череда ужимок и гримас, в которых оказался заключён целый том истории разлуки, продемонстрированная в порядке очерёдности, могла бы дать фору самому маститому миму мира. Крон старался, как мог, изощряясь в телодвижениях, языком жестов пытаясь продемонстрировать ту невосполнимую бездну, возникшую в результате вынужденного расставания. Никто не доказал факт предыдущей встречи, но за эти доводы можно было нешуточно поплатиться. Причём, все части бренного тела ему были дороги, не только как память, но как что-то родное, расставание с чем немыслимо, из-за невоздержанного языка. После тридцать восьмого шедевра мимикрии, нервный тик грозил перейти в хроническую стадию, а Дед, видя неловкое положение друга, попытался разрядить обстановку, ненавязчиво взявшись знакомиться сам и, заодно, представляя каждого члена коллектива. После, выждав удобный момент, он, нервным шёпотом спросил Крона:

— А кто это такая? Я, что-то, решительно не помню!

— Вот и хорошо, что не помнишь! Потребовалось бы много пояснительного текста.

— Надеюсь, что она из положительных героев, — добавил Комбат.

Сутулый с Кащеем не нашлись, что сказать, недоверчиво посматривая в сторону Наины. Проводникам было всё-равно, кто она и откуда, а вот Пифагор с Почтальоном, что-то силились вспомнить, но у них так ничего из этого и не вышло. Бульдозер просто хотел есть и его не волновало, с кем придётся делить трапезу и только Доцент с Бармалеем, о чём-то догадывались, но так-же, не могли заставить клетки серого вещества поднять из глубин подсознания, хоть каплю воспоминаний. Наина сидела на парапете, кутаясь в чёрное кашемировое пальто, никак не гармонирующее с зоной отчуждения. Поднятый воротник защищал её худенькую шею от внезапно поднявшегося, пронзительного ветра и Деда посетила вторая, внезапно навалившаяся, нелепая мысль:

— Ты не боишься того, что можешь повторить историю «41»?

— Да, знаю — знаю! — нервно отмахнулся Крон. — Известное дело. Различие идеологических взглядов перевесило доводы Амура, не говоря уже про Платона. Скажу по секрету, что я на спину заказал «бутерброд» из легированной стали, переложенную кучей других дорогостоящих компонентов, с различной плотностью и вязкостью. Кевлар уже прошлый век. Тяжеловато, да ещё с рюкзаком, но, как говорится… «Макарыч» не пробьёт — это точно! В этом случае, о ноже говорить неуместно. Дробовику не под силу, а бронебойные ружья под пальто не спрячешь.