— Дробовику? — засомневался Комбат. — Да он в упор все внутренности порвёт, а кости переломает, но жилет будет, как новенький!

— Ну что — вперёд? — поторопил всех Макинтош.

— Да, — согласился Сусанин. — Того гляди — скоро стемнеет. Сейчас у колеса обозрения осмотримся…

— Чего вас всех к колесу тянет? — удивился Крон. — Электричества-то, всё равно — нет!

— Колбасу наверху жрать или водку, — предположил Бармалей.

— У меня приятель, уже покойник, рассказывал, как он хотел на колесе обозрения выпить, на самом верху, — вспомнил Крон эпизод давно ушедшей жизни, вместе с которым, ушла целая эпоха. — Залез он с банкой в кабинку и, когда вознёсся на самый верх, то так и просидел там, с водкой в обнимку и трясясь, от страха, пока не спустился на грешную землю.

— Банка, это что — оборот речи такой? — спросила Наина, привыкшая к тому, что в местном лексиконе иногда проскакивают словесные обороты, не относящиеся к манере ведения разговора данной категории людей, а заимствованные из другой когорты.

— Да нет, — ответил Крон, вяло махнув рукой. — Одно время водку выпускали в алюминиевых банках, в которых сейчас пиво поставляют — ёмкостью 0,33 литра. Потом, кажется, запретили, сочтя эту посуду ненадёжной для агрессивной среды, коим являются спиртосодержащие смеси.

— Вот в цинковой посуде, это точно — смерть, — заявил Почтальон. — В ней, от длительного хранения, уже присутствуют следы синильной кислоты. Были случаи со смертельным исходом — это нам по техники безопасности лекцию читали. Метил — ну, это само собой…

— Почему метиловый спирт не метят, как бытовой газ? — спросил Пифагор, удивляясь тому факту, что им травятся направо и налево, а меры предосторожности не применяют.

— Хрен его знает! — воскликнул Почтальон. — На механизаторских базах, во всевозможных гаражах и прочих технических заведениях, в него, для отпугивания страждущих, солярку добавляют, когда кто-нибудь, в очередной раз, попадётся на знакомый запах…

Бульдозер оживился, вспомнив посуду, сопоставимую со своими габаритами:

— Я помню про ёмкость, почти в треть галлона, которую стали покупать все поголовно: много, обнадёживающе, с ручкой — все дела! 1,75 литра…

— Я про колесо сказал потому, что нам в кафе идти, так и так мимо него, — высказался Макинтош. — А вы уже развезли бодягу, на целый роман.

Внезапно Сусанин остановился, как вкопанный и на усталом лице отразилось всё недоумение, скопившееся за последнее время. Он поморщился и сплюнув, сказал:

— Снова засада!

— Опять автобус! — в сердцах воскликнул Макинтош.

— У меня такое впечатление, что нас обложили, — высказал предположение Бармалей, с ненавистью разглядывающий ржавый транспорт непонятной расцветки, со следами былой славы.